– Ч… а куда?! – не поняла девушка.

– В карман. – пояснил мужчина, словно это само собой разумеется, и Рио, глядя на него, как на сумасшедшего, сунула мусор куда приказано.

– Ты знал, что у многих маньяков пунктик на чистоте? – спросила она после короткой паузы.

– Кидать мусор под ноги – это обезьяний инстинкт. – зная, что Рио не удержится от язвительных комментариев, тут же начал лекцию Йоханн. Интонация и жесты, после многолетней практики, были отработаны до совершенства: не хватало лишь, чтобы он, как старый профессор, прочистил горло в начале. – Обезьяна ест авокадо, сидя на дереве, и кидает семечко вниз. Но! Оно прорастёт и однажды станет деревом, а мусор так и останется гнить.

– Я ведь не первая, кому ты это рассказываешь? – спросила девушка, явно не впечатлённая попыткой промыть ей мозги.

– Уверен, что не последняя. – печально вздохнул Йоханн, отдавая себе отчёт, что заставить других заботиться о природе неспособны даже регулярные пиздюли, не говоря уж о пустословии.

– И что же случилось с остальными? – ехидно спросила Рио, но ответа так и не дождалась: впереди раздался душераздирающий крик. Йоханн театрально навострил ухо, переведя весёлый взгляд со стороны звука на напарницу.

– Примерно это. Идём, посмотрим?

____________________________________________________________________________________

Самка разродилась прямо в петле, ненароком обмотавшись своими детишками, словно ёлка новогодней гирляндой. Какого бы низкого мнения о людях Йоханн ни придерживался, он отдавал им должное – существо с человеческим интеллектом никогда бы не оказалось в этой ловушке.

При появлении Йоханна и Рио произошло нечто, что мужчина бы описал как «бешенство матки»: особь мгновенно пришла в ярость, принявшись раскачиваться на месте, лишь бы добраться до «свежей добычи» и попытаться впиться в неё когтями. Возможно, её просто раздражало присутствие «зрителей», наблюдающих за этой неловкой ситуацией, и Йоханну было жаль, что здесь нет удобных стульев с попкорном.

Рио же больше интересовали детишки. Маленькие, розовые и слепые, совершенно не приспособленные к выживанию. Все трое соединялись одной пуповиной, но лишь один из них проявлял активность, издавая невнятное бормотание – двое других либо спали, либо умерли. Судя по мутным, едва приоткрытым глазкам, смотрящим в никуда, скорее второе.

Не желая привлекать внимание стрельбой, Йоханн подгадал безопасный момент, чтобы сделать шаг вперёд, и одним взмахом ножа перерезал «женщине» горло, тут же отпрыгнув назад. Поддавшись предсмертной панике, особь принялась махать руками и раскачиваться вокруг своей оси, пока её кровь фонтаном стекала вниз, пачкая лицо и перекрашивая грязную дождевую лужу в тёмно-коричневый цвет. Как только стенания особи стихли и к существу стало можно приблизиться без опаски – настала очередь детей. Шаг, который можно пропустить, но…

…здесь инициативу проявила Рио, просящим жестом указав на нож. Мгновенно получив оружие, девушка легко перерезала «гирлянду», и все трое детей упали вниз, скрывшись в глубокой для их размеров воде.

Йоханн и Рио наблюдали за идущими на поверхность пузырьками в дальнем углу до тех пор, пока они не закончились. Девушка была права – жив оказался только один.

– Что ты там говорила про маньяков? – попросил напомнить Йоханн.

– Нужен помощник – обращайся. – вытерла Рио нож о клочья чужой одежды, вспомнив, как видела это в какой-то видеоигре. – Руки мне пачкать не впервой.

____________________________________________________________________________________

К убежищу Йоханн и Рио шли вдоль реки – к счастью, нечто рукотворное проглядывалось уже за поворотом, напоминая по очертаниям каменный мост. Подойдя чуть ближе, девушка отметила, что сооружение красивое и на его создание явно потрачено много времени, но детально его рассматривать не было ни желания, ни сил. Прийти бы в сухое место и завалиться спать, если ей предоставят такую возможность.