Так что у меня к ВЛКСМ никаких претензий не было, думаю, что и у него не было претензий ко мне.

Октябрь 2018 г. Мировой судья назначил штраф в 22 млн рублей журналу The New Times.

В эпилоге романа «Москва 2042» (первое издание 1986 г.) В. Войнович писал «… Журнал Нью Таймс за время моей поездки обанкротился…»

В далекие 60-е годы прошлого века СССР поставлял Египту некоторое оборудование. Для обучения египтян работать с этим оборудованием в Египет посылали в командировку российских инженеров. В числе таких инженеров оказалась N. Ни она, ни другие специалисты никогда не были за рубежом.

И вот в какой-то свободный день N и ее сослуживица решили пойти в кино. При этом они не предупредили об этом своего руководителя.

Зал кинотеатра был практически пустым, всего несколько человек. N с сослуживицей выбрали свободные места. Рядом никто не сидел. Погас свет и начался фильм. В это время в зал кто-то вошёл и сел прямо за N. Минут через 40 после начала фильма, N полуобернулась и спросила незнакомца:

– Вам нравится фильм?

– Нравится, – ответил на чисто русском языке незнакомец.

Поняв, что он прокололся, незнакомец встал и вышел из зала.

Помню, давным-давно жена (нейрохирург) вернулась с работы вся расстроенная. Она прочитала в газете статью Евг. Богата об одном вопиющем случае.

В Ленинград из провинции приехала поступать в университет хорошая домашняя девушка-отличница.

Она успешно поступила и в августе поселилась в общежитии, кажется, в Петродворце. В какой-то день она пошла в универсам за продуктами. И вот там-то и произошёл этот ужасный случай. Кассирша обвинила девушку в том, что она якобы украла пачку масла или что-то подобное.

Был вызван директор универсама, который устроил девушке разнос, стал запугивать ее, сказал, что сообщит в университет, напишет родителям.

Девушка никогда в жизни не встречалась с таким отношением к себе. Она была потрясена, встала на колени, умоляла директора не делать этого. Но тот был непреклонен.

Вернувшись в общежитие, девушка поднялась на последний этаж, выбросилась из окна и погибла.

Евг. Богат в своей заметке привёл фамилию директора.

Моя жена, вся в слезах, сказала, что, если бы директор попался ей на операционный стол, она, не задумываясь, лишила бы его жизни.

Прошло лет пять. И надо же было случиться такому стечению обстоятельств, что этот директор попал к ней на операционный стол.

И что? … Жена абстрагировалась от его личности и прооперировала его, как обычного больного. И он продолжал жить, как ни в чем не бывало.

Когда я лежал в больнице, у меня был немолодой врач по фамилии Кукуй.

Я написал на бумажке «Не Кукуй железо, пока горячо» и оставил ее на тумбочке.

Не успел я эту бумажку убрать, как ко мне с осмотром пришёл сам Кукуй. Я никак не мог бумажку прикрыть. Но к счастью, он ее не увидел.

Журналист Татьяна Фельгенгауэр сказала, что, когда она лежала в больнице (после нападения на нее) ей помогало чувство юмора.

Как я ее понимаю! Это мне близко.

Когда я после операции лежал в реанимации. Хирург сказал очень серьезной молоденькой сестре, чтобы мне не давали есть, а только пить.

Я сказал сестре: «Дайте мне, пожалуйста, бокал мартини».

Сестра улыбнулась и ответила: «Мартини кончился».

И после этого подходила ко мне с улыбкой.

Второй случай был такой. Врач перед операцией сказал мне, что операция предстоит серьезная, и я должен ему помогать.

– Хорошо, – ответил я. – Я буду держать скальпель.

.

.

.

.

.

.

.