– Самый надежный сектор – зеленый. Там команды исполняются с вероятностью и с точностью, близкой к ста процентам. На языке снайперов это зона абсолютного поражения, чувак, – и Том горделиво улыбнулся. Было видно, что ему очень нравится его работа.

Баллы набирались тоже просто: каждый раз, когда Максу удавалось бы при помощи словесных команд заставить Катю что-то сделать, добавлялись очки. Однако, каждая неудачная попытка их минусовала. Когда синяя шкала достигала отметки в сто очков, открывался следующий – второй уровень, который был куда интереснее. Меню этого уровня позволяло управлять уже физиологией человека. Такими функциями, как сон, осязание, аппетит и прочее. При достижении каждого нового уровня, оставалась возможность пользоваться функциями предыдущих, что усиливало «арсенал» команд.

Ну и, наконец, допуск к третьему уровню открывался только в том случае, если бы Максу удалось набрать необходимое количество очков, пользуясь лишь возможностями предыдущих двух меню: словесного и физиологического. В этом случае открывались возможности по управлению эмоциями или чувствами человека, такими, как любовь, ненависть, восторг или презрение.

– Должен тебя предупредить, что активация функции «любовь» носит необратимый характер, – сказал Том. – Это единственная необратимая функция на этом пульте. Ну… почти необратимая, – он на секунду замялся, – так как если ты когда-нибудь захочешь, чтобы она тебя разлюбила то… Это оставит в ней некоторый эмоциональный дефект… Нашим инженерам пока неизвестно, почему так происходит. Но я должен тебя предупредить, что…

– Зачем же мне отменять эту функцию? – недоуменно спросил Макс.

– Забей, проехали, – отмахнулся Том.

После инструктажа Макс, как истинный компьютерный геймер, мысленно потер руки в предвкушении интересной игры. Том, однако, интерпретировал этот жест более правильно.

– Слушай, мужик. Если не хочешь все испоганить, то перед тем, как начать, выбей хорошенько все свои уже вставшие в очередь фантазии из той прямой извилины, которая сейчас занимает весь твой RAM.

Но Макс лишь глупо улыбнулся в ответ. Тогда он еще не подозревал, что играть в эту игру будет не так-то просто.

После шести вечера Макс уже перестал пристально вглядываться в улицу, разглядывая девушек, семенящих по разбитому асфальту. Он упорно гнал от себя мысль о том, что Катя вообще могла остаться ночевать у своего нового парня. Пытаясь сосредоточится на том, зачем он сюда пришел, он вспоминал недавние слова Тома.

– Эта штука является контроллером оператора передней поясной коры, а также префронтальной коры головного мозга. Простыми словами – это пульт управления человеком. Фиг его знает, как это работает, но что-то связано с регулировкой окситоцина, который влияет на ассертивность. Не заморачивайся, короче. Ты выбираешь объект, я подготавливаю его и – вуаля!

– И как же ты подготавливаешь объект? – спросил Макс. И через секунду получил ответ, который заставил его поморщиться и окончательно убедиться, что он ввязывается во что-то уж очень незаконное. И сейчас в сквере Максу вдруг пришла в голову мысль, что все это мог быть чей-то жестокий розыгрыш. В голове у него вспыхнуло нечто похожее на инсайт, который периодически испытывает каждый легковерный человек. Что если Том, который должен был «подготовить объект», введя аккуратно усыпленной Кате микрочип под кожу на шее, сейчас просто выйдет из-за угла с микрофоном и попросит его посмотреть куда-то в кусты, где затаился оператор со скрытой камерой? Ну, конечно! Как он мог поверить в такую чушь?! Какой микрочип? Какой, на хрен, пульт?! Конечно, он не стал вдаваться в подробности, как работает эта штука. В его положении любое чудачество, дарующее надежду, принималось на ура. Отчаянные люди ходят к колдунам, к гадалкам, астрологам и ворожеям. Как человеку, тяготеющему к точным наукам, вариант с пультом показался ему чем-то более реальным, и он Макс переплюнул по идиотизму их всех, поверив в какой-то там пульт управления человеком!