Приступив к работе, Карпов почти не отходил от компьютера. Он писал, переписывал, исправлял, выбрасывал написанное и начинал сначала, пока после очередной переделки не понял, что отныне каждый последующий вариант будет только хуже. Геннадий Иванович вернулся к предыдущей версии, распечатал ее, в последний раз вычитал текст, поправил мелочи и, выведя рассказ на бумагу, запретил себе к нему прикасаться. Чтобы окончательно унять редакторский зуд, он снял трубку телефона и, дождавшись ответа, произнес всего два слова: «Рассказ готов».

Олег Михайлович появился через пару часов, словно только и ждал звонка. Когда он вошел в комнату, Карпов без лишних слов кивнул в сторону стола, на котором лежала рукопись. Сергеев прочел ее в один присест, не прерываясь, безо всяких комментариев. Лицо его при этом было абсолютно непроницаемым.

«С таким лицом хорошо играть в покер», – подумал Геннадий Иванович. Разбираясь с основами рулетки, он любопытства ради познакомился и с этой игрой…

Услышав вопрос, Сергеев положил рукопись на колени, откинулся на спинку стула и посмотрел на автора.

– Я наверняка напорол что-нибудь с правилами, так? – предположил Карпов.

– Насколько мне известно – нет. Но это неважно.

– Неважно? Почему?

Олег Михайлович мог соврать. Но он сказал правду. Почему нет? Ведь это ни к чему его не обязывало.

– Потому что вы написали отличный рассказ. Это намного важнее.

Фраза была произнесена привычно бесстрастным тоном, поэтому смысл ее не сразу дошел до Карпова. А откровенная похвала и вовсе застала врасплох.

– Вы не произнесли привычное «Хотя мое мнение вас вряд ли заинтересует», – сказал он, стараясь скрыть смущение.

И услышал совсем неожиданный ответ.

– Я вам сочувствую.

– Сочувствуете? Почему?

– Нет ничего хуже, чем хорошо сделать дело, а потом ждать результата, сознавая, что более от тебя ничего не зависит.

Сергеев принял решение, как ему поступить. Раздражение начало уходить. Он умел управлять эмоциями, подчинять их себе.

– Лучинский как-то сказал: «Наплюйте на мнение профессионалов. Если помимо ваших родственников найдутся другие люди, которым нравится то, что вы написали, – жизнь удалась», – вспомнил Карпов. – Возможно, он прав, но я пока этого не ощущаю. Глупо спрашивать, и все же. Ответов из редакций, конечно, нет?

– Пока нет. Но прошло мало времени. Ваши жернова мелют медленно.

«Времени, конечно, прошло мало, – подумал Карпов. – Но если бы кого-то из редакторов заинтересовал необычный псевдоним… Если бы кто-нибудь любопытства ради просмотрел рукопись хотя бы по диагонали… Тогда и этого времени было бы вполне достаточно».

Олег Михайлович положил рассказ в кейс и встал.

– Прошу извинить, у меня много дел.

У него действительно было много дел, но большинство из них в этот день пришлось отменить.

9 июля

16.15

Последующие дни были для Карпова тягучи и однообразны, хотя и необычны. После 23 мая все его время поначалу поглощали переживания, вынужденное общение и работа. С переездом из особняка он лишился общения. После окончания «Последней ставки» завершилась работа. Остались только переживания, но и они давно не были столь острыми, как поначалу. Даже самые сильные чувства со временем притупляются. Вскоре Геннадий Иванович уже не знал, куда себя деть, и от скуки включил телевизор, возвращенный ему вечером того дня, когда Сергеев забрал рукопись «Ставки». Это не сильно помогло. Добросовестно попробовав смотреть бесконечные шоу и сериалы, однообразные новости и наполненные фальшивой веселостью концерты, Карпов почти физически почувствовал, как у него отрастает хвост. Положение несколько спасал канал «Культура», но и его программы вскоре стали не столько носителем информации, сколько звуковым фоном, помогавшим создавать иллюзию жизни. Незаметно для себя Геннадий Иванович перестал чистить зубы. Случайно осознав это посреди дня, он решил тут же исправиться и пошел в ванную, но тюбик с зубной пастой куда-то запропастился. Порывшись в кладовке, Карпов вместо зубной пасты обнаружил початую бутылку дорогого французского коньяка. Подобные бутылки он раньше видел только в кино. Конечно, они попадались ему в супермаркетах, но глаз редко фиксирует предметы из параллельного мира.