Карпов оценил не только предупредительность хозяев, но и их возможности. В редакцию этот номер из типографии еще не поступил. С удовлетворением обнаружив на 32-й странице свою статью о творчестве Блока, Геннадий Иванович положил журнал на столик и, поддавшись любопытству, направился к двери будущего кабинета.

Целую стену довольно солидной комнаты занимала библиотека. И очень неплохая. Карпов оглядел полки с нескрываемым восхищением. Немалое место на них занимали справочники и энциклопедии. У окна стоял письменный стол с компьютером. Рядом – удобный диван, на котором наверняка приятно отдохнуть в перерывах между работой.

«Ничего не скажешь, – подумал Геннадий Иванович, – размах».

На столе рядом с компьютером примостилась рамка с фотографией неизвестного пожилого мужчины. Карпов взял ее в руки. Мужчина на снимке так жизнерадостно улыбался, что губы Геннадия Ивановича поневоле дрогнули в уголках.

– Это и есть Михаил Петрович Сергеев.

Голос за спиной раздался так внезапно, что Карпов чуть не выронил фотографию.

В дверном проеме кабинета стоял Орлов. Бесшумность его появления могли объяснить две причины: идеально подогнанный паркет и мягкая кожа домашней обуви. Сегодня Олег Валентинович был одет не так официально, как в прошлый раз, но столь же безукоризненно. Небесно-голубую рубашку и белые брюки секретарша Лена, окажись она рядом, оценила бы по достоинству.

– Простите, я вас напугал, – извинился Орлов. – Поскольку ваша работа непосредственно связана с Михаилом Петровичем, я решил, что фотография будет кстати.

Карпов не очень понял смысл фразы – ведь этого человека ему, по всей вероятности, предстоит видеть каждый день живьем. Зачем же еще и фото? Но задать вопрос не успел.

– Давайте вернемся в холл, – предложил Орлов.

Геннадий Иванович полагал, что, расположившись у журнального столика, они сразу перейдут к делу, но вместо этого представитель заказчика бесцеремонно смотрел на него в упор, будто хотел запомнить лицо собеседника во всех деталях.

Карпов заерзал в кресле.

– Мы ждем Михаила Петровича?

– Да-да, – словно бы спохватился Орлов. – Пора перейти к главному. С Михаилом Петровичем вам встретиться не удастся. Все дела будете вести со мной.

– Как это? – не понял Карпов. – Нам же с ним вместе работать над рукописью.

– У вас была такая возможность. Но вы ее упустили.

Геннадий Иванович приподнял брови.

– Что значит – упустил? Я отлично помню, когда мне сказано было прибыть: двадцать третьего мая в двенадцать часов. Сегодня двадцать третье. И на часах половина первого. Если вы за это время договорились с кем-то другим, следовало по крайней мере…

– Помолчите, Карпов, – резко оборвал его Орлов. – Лучше послушайте.

Сердце Геннадия Ивановича забилось чаще. Он понял, что попал в какой-то переплет. Только пока неясно в какой.

– Я немного расскажу вам о Михаиле Петровиче. Вопреки вашим ожиданиям, он никогда не был ни богачом, ни какой-либо иной значимой персоной. Просто человеком, честно выполнявшим свой долг перед близкими и обществом. Когда-то у него была мечта – стать писателем. Но это занятие не казалось Михаилу Петровичу серьезным, да и времени на него не оставалось. А любое дело нужно делать хорошо или не делать вовсе. И вот однажды Михаил Петрович понял: нельзя откладывать мечту бесконечно. Иначе она навсегда останется мечтой. Тогда он написал рассказ. Свой первый рассказ, который впоследствии мог стать частью большой книги. А потом отправил его в редакцию. Редакцию журнала…

– «Путеводная звезда», – закончил за Орлова Карпов.

– Совершенно верно.

– Дальше можете не продолжать. Рукопись попала ко мне, я ее «завернул», автор, конечно, возмущен. Только не понимаю, зачем понадобилось тащить меня сюда, чтобы высказать это, выдумывать историю про мифический гонорар…