На пути встречались самые разнообразные строения, и вроде бы все они были из бетона и металла, но настолько непривычными, что сразу чудилось клеймо: нелюдские. И ещё они создавали впечатление брошенных или законсервированных.

Так я пролетел почти километр, и вдруг чуть не засветился.

К одному из зданий прямоугольным выступом примыкала странная решётчатая конструкция – совсем уж непонятная (хотя и наши инженеры, бывает, такого намутят, что только диву даёшься!). Выскочив на полном ходу из-за стены, я увидел сквозь прутья штурмана. С ранцем на плечах, Завьялов перед собой держал нечто вроде планшета, и меня не заметил. Я замедлил шаг, и теперь старался передвигаться на пределе видимости и близко к укрытиям.

Вскоре штурман вышел к серой стене метров двадцати пяти высотой. Она перегораживала дальнейший путь, простираясь в обе стороны, сколько хватало глаз. Возможно, это и была та нитка, что отделяла один сектор от другого. Завьялов замер перед ней, затем огляделся и устремился налево – к лестнице, типа пожарной. Легко подпрыгнув, он ухватился за нижнюю перекладину, и, быстро перебирая руками, полез вверх.

Когда штурман скрылся из вида, я выбежал из-за спрятавшей меня небольшой пристройки и рванул следом. Подтянувшись за последний брус, я осторожно высунул голову над стеной.

На другом краю – метрах в десяти от меня – стоял Завьялов. Рядом с ним опустила тонкие паучьи ножки небольшая тренога с квадратным ящичком вместо головы. Переносной интерком. Знакомая штука. Любопытно посмотреть, с кем штурман беседует?

С предельной осторожностью я забрался на крышу. Поглощённый разговором Завьялов не шелохнулся.

Прямо передо мной, на фоне огромных сооружений, напоминавших ангары для военных крейсеров, и небольших куполообразных зданий непонятного назначения, торчали носы двух кораблей. Благодаря провидение за отсутствие передающей звук атмосферы, я сделал несколько шагов вперёд.

Вот он – чужой!

Абсолютно непохожий на стоящий рядом транспорт (впрочем, как и на другие земные корабли), инопланетянин казался изящным и неповоротливым одновременно. Многие детали на его матовом корпусе вызывали недоумение, словно изжитки незавершённой эволюции.

Заворожённый чужаком, я не сразу заметил между ним и транспортом группу людей. Точнее, две группы – люди и… другие. Со стороны транспорта трое – один с небольшим чемоданом в руках. И ещё четверо ближе к странному кораблю. Все семеро почему-то одеты в одинаковые скафандры с прозрачными шлемами. Вроде штурманского. Или моего.

Я включил фокусирующую оптику. Перед правым глазом опустился миниэкран, современный вариант подзорной трубы. Сначала медленно, затем всё быстрее, я оглядел других. Глаза, губы, нос. И остальные мелочи на месте. Только головы абсолютно лысые.

Внутри росло лёгкое разочарование. Да, все известные разумные расы – гуманоиды, но чтобы полное сходство?

Тоже люди? Вовсе не другая раса?! Откуда тогда этот корабль?

Что это? Игры Совбеза? Секретные учения?

Разочарование уступило место любопытству. Я принялся искать волну интеркома. Через полминуты в ушах зазвучал механический голос переводчика:

– …всё – опытный образец, схемы, спецпрограммы.

Человек с чемоданом выступил вперёд, готовясь к передаче. Завьялов наклонился к своему ранцу и достал громоздкого вида устройство. По животу растёкся холодок узнавания.

Нейтронная пушка!

Оружие для уничтожения живой материи при биологическом заражении!

Оружие, запрещённое для использования в других целях!

Что этот урод собрался делать?!

Штурман отработанным движением положил пушку на интерком, аккуратно прицелился, и, чуть поведя плечами, потянул палец к спусковому крючку. Сердце застучало и в голове зашумело, когда Завьялов снял переключатель с холостого положения.