– Садись, Соболев! – сказал майор.

На вид он был слишком молод для начальника тюрьмы, да и для звания тоже. Сразу было понятно, что он не просто так это место занимает.

– Я постою. В машине насиделся.

– Ну как знаешь. По тюрьме уже ходят слухи, серьёзность ситуации ты понимаешь. Если я посажу тебя в обычную камеру, тебе либо вспорют живот, либо используют твоё тело. Всё, что я могу для тебя сделать, – это посадить тебя в двухместку. Единственная свободная камера – 1333, сокамерник – Степанов И. А., кличка – Стёпа. С ним у тебя не должно быть проблем. Сидит за мошенничество в особо крупных размерах. Тебе придётся побыть чуть больше недели здесь. Из камеры никуда не высовывайся!

Я слушал это, пытаясь понять, какие на меня планы у них.

– Всё. Уводи его! – сказал начальник охраннику.

Меня взяли под руки и повели. В голове была мысль: «Как пережить первую ночь?»

Перед открытием очередной межкоридорной двери меня поставили лицом к стене. Один охранник начал открывать дверь, а другой прижал меня к стене и понюхал.

– Славный Маркуша, – произнёс охранник и толкнул меня в открытую дверь.

Какая же мразь всё-таки! Здесь вообще нормальные люди-то есть? По этому охраннику было видно, что он работает здесь не из-за зарплаты, а из-за своей бурной фантазии. Крепкое телосложение. Ни одного волоска по всему телу. Бабский голос. Евнух какой-то! Такие, как он, должны сидеть в психбольнице, а не охранниками работать в тюрьме.

– Ты у психиатра давно был, чудовище? – с ухмылкой спросил я.

– Вчера, – нежно ответил он и засмеялся.

Даже этот клоун не смог меня испугать. Меня завели в камеру. Слева стоял двухэтажный шконарь. Справа у стены – стол, два стула и шкаф. Маленькое окошко с решёткой, сквозь которое еле-еле пробивался свет. С потолка падали капли. По центру камеры образовалась небольшая лужа, а плесень выглядела как узор во дворцах, «украшая» пол и стены.

Я стоял у двери, пока охранники снимали с меня наручники.

– Здорово! – уверенным голосом сказал я этому Стёпе.

– Здорово! Ты Соболев?

– Да, я.

– Заходи. Мы с тобой вдвоём, поэтому все понятия можешь для улицы приберечь, здесь не надо этого.

Я лёг на кровать. Тень от решётки напоминала мне о том, где я нахожусь. Медленно падающие капли отсчитывали секунды моего пребывания здесь. Стёпа слез с кровати.

– Чё, познакомился с Нежным?

– Нет. И не собираюсь.

– Ты с ним аккуратнее. Если он один за тобой придёт, то требуй второго конвоира и начинай поднимать шум. А то он тебя уведёт и может такие вещи с тобой сделать…

– Раз знаешь, значит, с тобой делал?

– Не, я за деньги сижу, поэтому до меня никто пальцем не дотронется.

– А как так получилось?

– Бизнесмена одного за жопу взяли. Ну как взяли – делиться не хотел. Ну мне и предложили за него отсидеть четыре года, а он сам где-то на островах греется. Потом я выйду, а он вернётся, как белый человек.

– Ну и что тебе платят?

– Тысячу баксов в месяц. Плюс тут наркотики, бухло и двухместная камера.

– Слушай, ну просто вип.

– Да не, я сам тюрьму не люблю, просто деньги нужны были.

Я особо не хотел разговаривать, поэтому развернулся к стене и уставился на узоры.

– Ну что? Соболев у вас?

– Да. Завтра переводят.

– Надо сделать так, чтобы после ночи от него ничего не осталось.

– Мы так не договаривались. Я должен был информировать вас.

– Ты должен делать всё, что я говорю.

Напряжение Димы не могло остаться незамеченным. Конечно, странно, сорвался так резко из города. Ещё и мальчик этот. Много задавать вопросов я не хочу. Мне нравится Дима, я ему доверяю, но что-то меня тревожит и не даёт покоя.

После злосчастного места мы зачем-то украли номер и поехали дальше. Постоянно меняющиеся пейзажи трассы, машины, деревни, города. Также на дороге нам попадалась смерть, каждый раз напоминая об осторожности.