Мой компадре тут же прекратил смеяться. Конечно, какой удар по самолюбию!..

– Ты же хотел услышать, как переврут историю? – добавил я. – Вот как-то приблизительно вот так.

– Это нечестно! – расстроился Рет.

– А по-моему, красиво звучит! – повеселела медсестра. А потом повернулась к Джерико. – Да?

Тот скромно кивнул. А мне в голову пришла занятная мысль.

– Слушай, Арвен. А ведь ты не зря себе раба купила!

– К чему это ты? – Арвен сощурила глаза.

– Теперь у тебя есть игрушка для медицинских опытов. Можешь лечить его в своё удовольствие. Можешь истратить на него все медицинские препараты и прописать все имеющиеся у тебя лекарства, а нас с Ретом больше не трогать.

Девушка лишь хмыкнула в ответ, гордо задрала носик и ускорила шаг. Обиделась, наверное. Джерико не улыбнулся… он как был при покупке бледный и грустный, так и остался: бледный, грустный и безэмоциональный. Только Рет выгнул большой палец вверх. Ну, хоть он оценил шутку.

– Арвен, серьёзно. Будет у тебя всегда с собой ручная подопытная игрушка! – компадре посчитал своим долгом подчеркнуть мою идею. А вообще, лестно.

– Он не подопытный! – начала она раздражаться. – Кейнс! Ты хотел сумку нести!

– Когда я предлагал, ты отказалась. Теперь Джерико отдай.

– Кейнс! – настоятельно повторила она.

– Кейнс, возьми сумку! – произнёс вдруг настороженно Рет.

– В смысле? – спросил я и оглянулся. Далеко на горизонте было видно, что за нами кто-то гонится.

Я достал полубинокль и присмотрелся, одновременно вытянув руку к Арвен. Она намёка не поняла и рюкзак не подала.

За нами гнались те два парня в светлых одеждах. Ехали на верблюдах – самая распространённая скотина. Выживает в пустыне, хорошо ходит по песку, неприхотлива, да ещё и легко поддаётся дрессировке, говорят погонщики. Травят легенды о том, как ещё при выходе из убежищ эти животные снова стали частью общества. А вообще, верблюд – роскошная вещь. Пьёт и жрёт много, да и стоит немалых денег.

Те, кто за нами гнались, могли себе позволить такую скотину. И сейчас быстро догоняли нас. В свободной от поводьев руке держали винтовки с оптическим прицелом. Значит, на дистанции у нас нет никаких шансов, а в ближний бой эти не пойдут. Даже пуль не пожалеют. Смысл – жалеть патроны на того, у кого этого добра навалом?

Я осмотрелся вокруг: одна пустыня, лишь на западе, где-то через километр, видны какие-то камни красного, как глина, оттенка. Да, скорее всего и есть глина.

– Нужно бежать туда! – озвучил Рет мои мысли, указывая в ту же сторону. – Здесь, на ровном песке, нет шансов!

Все бросились на запад, я на бегу сорвал с плеч Арвен рюкзак и накинул себе на спину. И так отстанет, а с грузом на спине, так и вовсе не успеет. Мы бежали изо всех сил. Несколько раз спотыкались, но не падали. Камни приближались слишком медленно. Оставалось ещё минимум четверть пути, а погонщики были слишком близко.

– Арвен! Пистолет! – выкрикнул я.

Девушка на бегу полезла в сумку, вынула оттуда оружие, чёрный и отполированный до блеска ТТ. Какой-то пузырёк вывалился и исчез в песке. Неважно! Арвен протянула оружие. Я закричал:

– Да не мне – Рету! Я не умею стрелять!

Медсестра передала ему оружие, а затем опять начала копаться в сумке и извлекла обойму. Рет зарядил пистолет, передёрнул затвор и изогнулся вокруг оси, продолжая бежать вперёд. Выстрелил, но промахнулся. Погонщики тут же остановили верблюдов и вытянули в руках винтовки.

Нам в спину прозвучал первый выстрел. Пуля пролетела мимо и взрыла песок ещё метров через десять. Затем раздался второй, Арвен вскрикнула и упала. Пуля пробила левое бедро насквозь и воткнулась в землю перед нами.