Объявление Сибирского губернатора Чичерина о наказании лиц, признанных виновниками смут в Тобольске. – Показания казака Гноенко. – Восстание башкир. – Усиление войсками пограничных линий. – Уведомление Сибирского губернатора Чичерина о замыслах польских конфедератов в Тобольске. – Нападение Пугачева на Ильинскую крепость. – Печальная участь команды секунд-майора Заева. – Отступление отряда генерала Станиславского.

26 ноября 1773 года Сибирский губернатор Чичерин сообщал из Тобольска генералу Деколонгу: «У нас все благополучно, здешнее смятение прекращено и виновные жесточайше наказаны; этим вся молва пустая и вредная пресеклась»[20]. Насколько действительно жестоко было то наказание, которым подвергнуты были виновные в тобольских смутах, видно из объявления, разосланного Чичериным в разные местности Сибири для всеобщего сведения. Приводим дословно это интересное объявление, характеризующее эпоху:

«От генерала-порутчика, лейб-гвардии премьер-майора, Сибирского губернатора Чичерина.

ОБЪЯВЛЕНИЕ

Появившийся в Астраханской губернии преступник и злодей, бежавший из Нерчинска с каторги, бывший разбойнический атаман, пойманный посыланною из Тобольска военною командою в Верхотурье, Григорий Рябов, злодейский яд свой распространяя в те места, наименовал себя императором Петром Третьим, начал собирать партию таковых же злодеев; однакож тамо верноподданными Ея Императорского Величества, не имея никаких военных команд к тому во употребление, собственно сами собою крестьяне как того злодея, так и сообщников его поймав, представили команде, за что они отменно Высочайшею милостию Ея Императорского Величества и награждены; из которых означенный злодей отправлен в Москву, а сообщники его расстрига Никифор Григорьев, донские казаки Степан Певцов, Иван Серединин, которые хотя и заслужили за их преступление смертную казнь, но Ея Императорское Величество из Высочайшего своего материнского милосердия изволила от того их освободить, уповая, что они приидут в раскаяние, но, напротив, они – распопа Григорьев, Певцов и Серединин, не только в раскаяние не пришли, а услыша, будучи уже ведены, что вместо их самозванца Рябова явился в Оренбургской губернии таковой же злодей бывший донской казак Емельян Пугачев, который так же, как и прежний, называя себя Петром третьим, начал собирать изменническую злодейскую партию, то и сии прежние изменники, распопа Григорьев, Певцов и Серединин, невзирая на Высочайшее Ея Императорского Величества о них милосердие и пожалование животом, отважились не только дорогою всех жителей уверить об означенном самозванце, но и в Тобольске о том разглашать.

2-е. Беглый с линии, сосланный туда за преступление с наказанием, малороссиянин Василий Гноенко отважился там всякого народу людей, однакож самых подлых, каторжных, содержащихся в остроге и работах, в сию злодейскую партию подговаривать и в Сибирской губернии сделать возмущение, уверяя также о сем самозванце, к которому и пристали бывшие солдаты Федор Сорокин, Данило Долотов, которые и прежде за таковые же преступления присланы в ссылку в Тобольск были.

Всем оным определено учинить следующее наказание: начав у острога, по всем переулкам сечь кнутом и, вырвав обои ноздри, сослать в Нерчинск, вечно в ссылку, с таковым при том повелением, чтобы во всяком от Тобольска городе чинить им наказания и кнутом же, что им в Тобольске 1-го числа ноября учинено.

Я не сумневаюсь, что верноподданные Ея Императорского Величества в Сибирской губернии всякого звания люди из сего явно увидят, что сие злодейское собрание состоит единственно из каторжных злодеев; следственно, ни один честный человек не только пристать и поверить тому не может, а напротив, всякий по своей присяжной должности не оставит стараться о таковых зловредных разглашениях разведывать и сих злодеев или поймать, или оных объявить, так как верная присяга от каждого требует, за что и ожидать Высочайшей Ея Императорского Величества милости. Ноября 5 дня 1773 года. Денис Чичерин».