– Игорек, ты будешь в понедельник на трене? Есть, что новое? – интересуется главный авторитет обоих ПТУ нашего города.

– Куплю новый диск на следующей неделе, только, – подумав, отвечаю я, – Кассета нужна нормальная. Или хотя бы МК-60.

Саня кивает, показывая, что понял насчет кассеты.

– Ну, точно, у кого-нибудь в путяге отберет, – понимаю я, – Хотя, какая мне разница?

Всю неделю я усердно надрываюсь в зале, а в свободное время пишу бобины с магнитофона уже Жеки. Ему тоже купили такую Астру-209, как у меня, теперь меньше проблем с перезаписью, советский тяжелый магнитофон сейчас только до соседнего дома приходится носить.

Продал за это время семь бобин, записал на купленную кассету свои диски и готов к поездке в ЛОК. Правда, на некоторые пришлось в цене уступить. Продавать приходится только по семь рублей сверху, про такие цены мне уже настойчиво говорят покупатели. Пора бы еще ассортимент записей расширить как следует, только, дисков не напасешься новых, проще с тех же бобин или фирменных кассет музыку писать.

Демпингует кто-то в городе, впрочем, я и сам понимаю, что цена у меня слишком высокая для уже солидно распространенного в обществе альбома.

Однако, пришлось мне еще прокатиться почти вхолостую в Ленинград, подать документы в приемную комиссию новой альмы-матер строго в приемные часы, как я узнал в объявлении на информационной доске училища.

Ох, и трудно живется без интернета советским гражданам, как, впрочем и всем остальным.

Посидел в небольшой очереди среди почти одних девчонок, переглядываясь с самыми смелыми и уже созревшими к взрослой жизни. Познакомился с парой нормальных парней, которые решили сделать желание и умение готовить своей профессией по жизни.

Комиссия приняла мое свидетельство о рождении, аттестат за восьмой класс и здорово удивилась, что такой почти хорошист хочет учиться по профессии повар-кондитер.

– У нас в группах почти одни девочки. Ты сможешь с ними общаться нормально? – явно, что кто-то из преподавателей, осуществляющих прием, видя мои недешевые по нынешним временам обувь и футболку, считает меня мажором.

А мажоры в таких местах попадаются только в училищах, которые готовят специалистов на суда, ходящие в загранку. Здесь, в обычной путяге им делать особо нечего.

Я так и думал, что привлеку внимание этими вещами, однако, переодеваться в сандалии и советскую футболку не стал, лучше произвести на сокурсниц сразу благоприятное впечатление, ибо, самое первое впечатление – оно самое сильное.

– Конечно, смогу. Я еще в школе библиотекарем работал, могу и здесь попробовать, – сразу поднимаю я ставки, чтобы развеять всякие сомнения насчет своей приличной сущности.

Библиотекарь – изначально воспитанный и приличный юноша, да еще комсомолец, о чем меня дополнительно спросили.

– А зачем вам это надо, молодой человек, учиться и работать в женской профессии? – задает вопрос ничего такая преподавательница, блондинка со строгой прической и шикарным бюстом.

– Хочу научиться хорошо готовить, чтобы в армии поваром служить, – говорю я первое пришедшее в голову объяснение.

Комиссия смеется моему объяснению и сразу зачисляет меня в группу к остальным парням, чтобы нам было с кем общаться между собой. Не только девчонок за косички дергать.

Еще я дохожу до ЛОКа, проверяю на всякий случай свои закладки, как это можно сказать про приготовленные пути к отступлению перед превосходящими силами противника в лице милиции и хулиганов с Рижского проспекта.

С ними все нормально, мои хлопоты над дверными ручками и чердачными дверями никто не обнаружил, можно не так сильно опасаться облавы, как стоило бы.