Лицо женщины побагровело, и Лида была уверена, что она вот-вот замахнется на наглого парня и отвесит ему звонкую пощечину. Но все же, взяв свои эмоции под контроль, женщина носом вдохнула воздух и, пролистав несколько страниц, вновь нашла его имя в списках.

– Я запомню тебя, гаденыш, – сказала женщина. – Максим Горький. Ты еще пожалеешь, что открыл на меня свой рот.

– Это вы его на меня открыли, – пожал плечами юноша.

Эти двое продолжали испепелять друг друга взглядами, а другие участники лениво наблюдали за перепалкой, и Лида, не придумав ничего лучше, решила незаметно ретироваться, чтобы больше не иметь удовольствия общаться с Горьким.

Лида знала, что победит, потому не стала тратить время и оставаться на оглашение победителей, которое, если верить организаторам, могло состояться только вечером. И пусть говорить о своей победе до того, как тебя признают победительницей, неправильно и нахально, но это было чистой правдой, от которой, как всем известно, не убежать. Такие, как она, могли из одной только муки, воды и сахара приготовить настоящий кулинарный шедевр, создать который простые обыватели и любители были попросту не способны.

И подобные мысли отнюдь не делали ее самовлюбленным человеком. Это была лишь констатация факта, не более того. Хотя, и Лида была в этом уверена, из-за таких мыслей ее новый знакомый нашел бы в своем лексиконе парочку нелестных слов в ее адрес.

Добравшись до дома, Лида прошла не через заднюю дверь, благодаря которой можно было сразу же попасть на второй этаж, в жилую зону, а через стеклянные двери кофейни. Несмотря на то, что день был в самом разгаре, посетителей оказалось немного. Столы, правда, все были заняты, но Татьяна, стоявшая за прилавком и никого в данный момент не обслуживающая, отчего-то нервничала, как сама Лида в тот далекий первый день, когда ей доверили кассу.

– Э-э?.. Мам?.. – позвала она мать, обойдя стеклянную витрину с тортами и пирожными. – Что-то случилось?..

– Случилось. Наверное… Тебе будет лучше подняться наверх. Думаю, они все еще обсуждают вести из королевства, – шепотом произнесла Татьяна, чтобы никто их не услышал. – Пастила прибыла к нам с визитом.

– Пастила? Она здесь? – Лида была и удивлена, и рада внезапному появлению сестры Зефира. – Они сейчас наверху?

– Да. Поднимайся. Кажется, они хотели что-то с тобой обсудить.

Лида кивнула и, скрывшись за неприметной дверкой позади прилавка, поспешила на второй этаж.

Жилая часть их дома состояла лишь из трех маленьких спален, где помещались только кровати да шкафы, ванной комнаты и небольшого кабинета отца, который, когда это было необходимо, легко трансформировался в уютную гостиную для посиделок с друзьями. Кухня же была общей и предназначалась для их личного пользования и для работы кофейни на первом этаже.

Когда Лида вошла в кабинет отца, все уже собирались расходиться.

– А мне сказали, вы тут о чем-то важном хотите со мной поговорить.

Лида обняла Пастилу, вдыхая исходящий от нее сладковатый аромат сахарной пудры. Без подписанного с человеком контракта она не уменьшалась в размерах, как Зефир, но и не могла находиться «на этой стороне» слишком долго.

– Я тоже рада тебя видеть, – сказала Пастила, улыбаясь подопечной брата в ответ. – Но, к сожалению, мой сегодняшний визит вызван плохими вестями.

– Это связано с принцем Безе? – спросила Лида, посмотрев на отца и Зефира. – Его так и не нашли?

– Все несколько сложнее, – проведя рукой по волосам, произнес покровитель Воздушных, продолжая стоять на столике, чтобы хоть как-то сравняться в росте с остальными. – Ты должна отправиться во дворец.