Машина остановилась. Быстро попрощавшись с Борисом, я выскочила из нее и побежала к турникетам. В спасительную электричку. Только на улице я осознала, что меня знобит и от холода я совершенно не чувствую рук.

– Оля! – голос Артема ворвался громом в мои мысли, я закружилась вокруг собственной оси в поисках родного человека.

Артем шел мне навстречу таким решительным и быстрым шагом, что мне даже показалось, будто он летит.

– Оля, что с тобой? – его глаза пристально вглядывались в мое лицо. Потом Артем стал отдаляться, его силуэт расплывался, уходил далеко-далеко, только глаза все так же внимательно смотрели на меня, я чувствовала его голос, но звучал он как-то неестественно, утробно…

Я успела лишь прошептать:

– Артем…

И потеряла сознание.

Сколько же она весит? Легкая, словно пушинка. Я поднял Олю на руки, хотел перенести на стоящую рядом скамью, как она тут же пришла в себя.

– Как ты? Я сейчас вызову такси, поедем в больницу… – начал я, но Оля прервала меня.

– Нет, нет, все хорошо уже, не нужно врача…

Она поднялась со скамьи, я вслед за ней.

– Можем поехать вместе, если хочешь.

Я согласился, и мы не спеша побрели к электричке.

Только сейчас я обратил внимание, что она выглядит невероятно уставшей, без блеска в глазах, впалые щеки, вместо улыбки – сжатые губы. Черные волосы потускнели и сиротливо висели по плечам. Ее и без того худенькое тело сейчас выглядело совсем подростковым, детским. Оля словно уменьшилась, заболела, перестала быть собой. А когда она ела в последний раз? Где брала энергию?

Домой мы ехали в тишине, сил на разговоры не было. Я так и не решился спросить про ее самочувствие. Оля, надев наушники, смотрела в окно, делала вид, что не обращает на меня внимания. Мне же не давал покоя еще один вопрос: что за машина привезла ее на вокзал, кто это был? Из-за него она упала в обморок? Испугалась, что я застал их врасплох?

Если у нее кто-то появился, то мне понятна причина ее отстранения. Но почему она мне не сказала об этом сразу? Почему избегала меня? Если она больше не одинока, то нам не стоит жить вместе. Расстанемся раньше, чем планировали. Вот и все. Я начинал злиться на нее и решил обсудить с ней этот вопрос дома.

Зайдя в квартиру, Оля по привычке прошла в ванную, вымыла руки и уже намерена была пройти в свою комнату, как я ее остановил.

– Нам нужно поговорить. Оля, кто это был? Кто был в машине?

Голос мой переходил на повышенный тон, и я чувствовал, как срываюсь.

– Ты думала, я ничего не пойму? Что только ты можешь читать людей? Я же вижу, как ты изменилась. Оля, я отпустил тебя, делай, что хочешь, но, пожалуйста, не держи меня за дурака. Ты полюбила другого?

Только выплеснув на нее все кипящее внутри меня, я понял, что наговорил ерунды. Я смотрел, как она неуверенно, ссутулившись стоит в темноте, не решаясь включить свет. Так и не ответив на мои вопросы, Оля прошла в комнату, легла на диван. Я слышал, как она всхлипывает, как спешно вытирает с лица слезы.

Но меня не остановила ее реакция, я пошел следом за ней:

– Прошу, ответь, или я решу, что я прав, – казалось, я намеренно решил испортить нам вечер.

– Артем, – голос ее срывался, она старалась сдержать слезы, – она плохо на тебя влияет. Нельзя общаться с «низкими». Она выпьет тебя. Использует. «Низкие» используют вашу энергию не так, как сканеры. Ты меняешься, становишься… Как они. Ты перестаешь контролировать себя, свои эмоции. Тебе везде будет мерещиться обман… Посмотри, как ты разговариваешь со мной…

– Оля, прекрати нести этот бред, – я оборвал ее на полуслове, не дав договорить до конца. Такую чушь про Милу я слушать был не готов.