Кажется, я правильно сделала, не надумав проехать Усвар мимо. Хотя, признаюсь, такая слабовольная мыслишка у меня появлялась во время путешествия в компании лорда. И не раз. А что? Мне в Храме инструкций никто не давал, на праведный путь не наставлял. О том, что я должна прожить год в этом городишке, узнала уже только от лорда. Вот и, предположим, заплутала девонька. Заговорилась-заболталась в компании аристократа, потеряла счёт времени и остановкам. И – оп! – остался Усвар позади, уже и не разглядеть в темноте. В случае чего можно было бы сослаться на топографический кретинизм и неумение читать.

Но понимание того, что ответственность за такую «случайность» ляжет не только на мои плечи, но и добросердечной сестры Мерле, остановило меня. Выходит, не зря. Что ж, Усвар так Усвар. Будем пытаться не просто выжить, но и превратить своё существование здесь в нечто приличное, исходя из имеющегося в наличии. По крайней мере, говно и палки есть везде. А из них, как известно, чего только не лепят…

Осторожно шагая по скользким булыжникам, я, тем не менее, позволила себе немного поныть на жестокую судьбу:

«Вот, мамочка, полюбуйся, в какие трущобы твою дочуню жизнь завела. Местные пейзажи в данный момент как нельзя точно иллюстрируют твоё изречение «когда будущее темно и туманно». Темнее и туманнее, кажется, уже и быть не может…»

Я прошла сквозь арку, перебралась по мостику, судя по запаху, через большую сточную канаву и остановилась на развилке. Прямыми рукавами дорога разбегалась в стороны.

«Налево пойдёшь – коня потеряешь, – само собой зазвучало в моей голове, – направо… всю себя одним махом. Нет, кончилась добрая приличная Линочка. Этот мир жесток, и ему нужно отвечать взаимностью, иначе он меня сожрёт».

Бросила любопытный взгляд вправо, но из-за нахохлившихся силуэтов домов, плотно подпирающих вьющуюся мостовую, не сумела разглядеть ничего и повернула налево.

Освещение на улочке отсутствовало от слова совсем. С каждой минутой сумрак сгущался и грозился, что вскоре я окажусь в непроглядной тьме. Света в домах, который хоть сколько-нибудь мог бы подсветить мне путь, не было. А проходя мимо, я видела, что окна в них наглухо заколочены досками. Уныло скрипели ржавыми цепями почерневшие вывески над запертыми дверями. Уже и не разобрать, что здесь раньше было: ремесленная мастерская или магазин… Сухими пучками кое-где из порожков торчала сорная трава, показывая, что внутрь давненько никто не заходил.

Чем дальше я продвигалась, тем больше становилось расстояние между боковинами домов. Кое-где за полусгнившими и повалившимися заборами на фоне тёмно-серого неба виднелись некогда красивые сады. Теперь же деревья в них тянулись голыми руками-ветвями вверх, пытаясь в бессильной злобе поцарапать небесное полотно, да так и умерев с воздетыми к бездушным богам когтями.

Тишина. Вот что ещё очень сильно поразило меня – тишина. Не было слышно ни лая домашних собак, ни рыка блуждающих в поисках пропитания бродячих псов. Звук моих шагов разносился далеко вокруг и шепчущим эхом возвращался ко мне.

На меня всё больше наваливалось уныние от осознания: я – идиотка, нужно было ехать мимо, этот город давно мёртв! Невозможно построить ничего на могильнике, только неупокоенные души тревожить. Я не переживу здесь год, умру и присоединюсь к ним. Не зря Пруора был так весел, маша мне ручкой из поезда на прощание: он знал, знал…

Заприметив впереди свет фонаря над дверью отдельно стоящего дома, я тряхнула головой, отгоняя от себя упаднические мысли: это мы ещё посмотрим, кто кого, уважаемый лорд. И я буду не я, если не припомню вам вашей «доброты». Смогу ввернуть вам шпильку, когда вы меньше всего будете этого ожидать, и отсыплю «благодарностей» сполна.