Все. Это финиш.

Да, тогда его последняя фраза выбила из меня весь воздух и оставшиеся аргументы к убеждению. Я развернулась на пятках и вылетела из отчего дома, приложив дверь о косяк со всей дури. Знаю, что глупо, могла даже списать на юношеский максимализм. Но и по-другому поступить не получилось бы. Я боролась за свою мечту и победила, только вот ценой стали родительские нервы и пошатнувшиеся взаимоотношения.

Люди, знающие меня поверхностно или косвенно, в большинстве своем думают, что я типичная, зажравшаяся мажорка, которой на всех плевать с высокой колокольни. Это не так. Я знаю, что отец положил большую часть своей сознательной жизни на то, что бы мы с матерью ни в чем не нуждались. И безумно благодарна за это. Любовь его тоже чувствую, хоть и не оправдываю надежд. Но, бизнес – это не игра в детскую монополию.

Отец буквально горел своей работой. Он как бесперебойный генератор денежных идей. А во мне этого ноль целых, ноль десятых. Просто мозги по-другому заточены. Но мы словно общаемся на разных языках. Все разговоры похожи на то, как слепой сказал глухому, при этом повернувшись к собеседнику спиной.

А теперь предстоит вернуться на малую родину. Я повзрослела, вроде даже поумнела и хочу быть ближе к своей семье. Даже не смотря на все разногласия и громкие споры, я их безумно люблю, так же как и они. По сути, мы – это все что у нас есть.

Внутренний будильник услужливо подрывает с постели в шесть утра. Машинально беру в руки телефон, проверяю поток поступившей за ночь информации одним глазом, второй еще спит.

Дааааа, Коршункова, скудно, скудно. Пару писем на почте, два сообщения от мамы, от мобильного опиратора и все. Я сладко тянусь и через пять минут натягиваю лосины для пробежки. А что, раз встала в такую рань, то не стоит отступать от режима.

Через три часа уже контролирую погрузку вещей в старенькую газель. Коробок не много, раз, два и обчелся. Через десять минут водитель вбивает адрес доставки в навигатор. А я прыгаю на свой любимый Kawasaki и мчусь в сторону города N. Там ждут родные люди, новый отдел и квартира на двадцать пятом этаже с видом на море.

Когда родители узнали о моем решении вернуться – то были в шоке от радости. Через неделю отец сам позвонил. А входящие от него были крайне редко последние годы, и сообщил, что меня ждут собственные апартаменты. Хотя они были бы счастливы, если бы я вернулась в наш дом, но все люди взрослые – все понимают. За это понимание была родителям безмерно благодарна, по поводу квартиры вообще молчу.

На самом деле рассчитывала снимать или жить на служебной. О чем и сообщила Николаю Семеновичу во время разговора, но он был не приклонен: «Я и так не лезу в твою жизнь. Уж пожалей престарелого отца. Не хочу думать, что тебя там сапрофиты сожрали в казенном клоповнике». Конечно, с «престарелым» папа конкретно так приукрасил, но я не стала противиться и гнуть свою линию.

Сто пятьдесят километров промчались за каких-то час и десять минут, принося невероятное ощущение, заполняющее каждую клеточку. Давно не летала на такие расстояния, а в городских пробках сильно не погоняешь. Сейчас же появилось чувство, что легкие насытились кислородом до придела. Я снова дышу.

Паркуюсь у обочины в центре города, поднимаю визор и достаю телефон из кармана кожаной куртки. Навигатор услужливо прокладывает маршрут в новый район. Давно меня здесь не было, однако.

Через пятнадцать минут я добираюсь до пункта назначения. Множество новостроек, развитая инфраструктура, специально выделенные места для парковок – класс. Мой дом самый высокий и явно самый элитный. Не удивительно – все как папа любит. Фасад – металлические панели и тонированное стекло – стильно, современно, дорого. У подъезда красуется отцовский Lexus, не долго думая останавливаюсь прямо перед ним.