Если бы фермеры-селекционеры тогда узнали, насколько Эстер был феноменальным драконом, то они бы никогда не отправили слепого белоснежного детеныша на убой.

Странно, но в приюте никто меня не сдал смотрительницам, и Эстер стал жить вместе со мной. Я кормила его, разделяя свою порцию на двоих, лишнюю еду, естественно, никто не выдавал, и делиться собственной скудной кормежкой никому из детей было не выгодно, только мне. И пока детеныша можно было прятать за пазухой, он всегда был со мной.

Мы с ним делили не только каждую хлебную крошку, мы разделили жизнь. Он стал мне всем – собеседником, помощником, учителем, матерью, отцом и другом, ценнее которого этот мир никогда не знал. Наконец, только благодаря ему я перестала испытывать всепоглощающее горе, оно стало тише. Оно залегло на самое дно.

В какой-то из очередных моментов откровения, когда за амбаром я высказывала Эстеру все, что я думала о смотрительницах, что так любили лупить меня тонкой и длинной указкой, я обнаружила нечто новое в поведении Эстера. Он уже не был несмышленым новорожденышем, он был вполне понятным мне ребенком, с которым мы были очень даже похожи. И я заметила, что я ему была понятна. Он меня понимал! И тогда все изменилось!

Мы стали учиться. Я стала показывать и объяснять каждый попавшийся под руку предмет всеми возможными способами, развивая остальные чувства, раз со зрением не задалось. У Эстера были тончайшие обоняние, слух и тактильность.

С моей помощью он изучал мир, усердно тренировался и со временем стал ориентироваться в пространстве без моей помощи. И самое удивительное и неподдающееся объяснению – Эстер по запаху мог различить все, даже цвета. Каким-то непостижимый для меня способом, когда я просила показать на красную конфету, Эстер с точностью определял ее, на конфетах я не остановилась. Я старалась показать Эстеру все, что могла раздобыть в приюте. Все, что познавала я, познавал и Эстер.

Осталось дело за небом, нелетающий дракон – мертвый дракон. И это была наша последняя задача.

Для того, чтобы освоиться еще и в небе, мы упорно занимались и экспериментировали годы – найти свой метод полета было непросто. Сначала, я пыталась подсказывать голосом о преградах, сидя на спине у Эстера, но из этого ничего не вышло. Эстер не успевал облетать препятствия, и мы сталкивались с ними больно и много раз.

Вслед за моими бессчетными попытками успеть предупредить о помехе, Эстер сам начал издавать вибрирующее утробное рычание, откуда-то из самого живота. И как только он освоился использовать это причудливое рычание, у него стало получаться лавировать между деревьев, а затем и между домами. Небо покорилось ему!

Восемь лет мы потратили на становление и уверенный полет. Восемь лет Эстер прятался за амбаром, когда перестал помещаться под одеялом. Восемь лет мы обворовывали столовую и библиотеку. И через эти восемь трудоемких лет упорной учебы и тяжелых тренировок в небе, приобретение физической силы и развития оной, из приюта вышли не просто наездник и дракон, а вышла полноценная натренированная летная команда. Мы стали продолжением друг друга. Эстер стал моим вторым сердцем.

Конечно, я приобрела приличную физическую форму, выносливость и силу, несравнимую с опытным противником, но прекрасно дающую возможность спокойно выжить без всяких наглых осложнений. Эстер стал обладателем уникально развитых органов чувств. От моего дракона было невозможно что-либо скрыть, утаить или же спрятать, он был способен найти все, что угодно, – человека, спрятанные ценности, бумаги, лишь бы это имело свой уникальный запах. Таким образом, на жизненном поле появились две фигуры, что выступали единым целым против всего мира.