Наёмник наморщил лоб, будто старательный ученик на уроке.

– На Длани? – с надеждой предположил он.

– Точно, на Длани. Стало быть, Фейреон – вассал герцогини. Ну и я – тоже. Это ответ на твой второй вопрос.

– Вы сказали «во-первых». А что во-вторых?

– А во-вторых, – подавшись вперёд, раздельно проговорил Лукас, – мне нет дела до моих сюзеренов. Я всегда дрался и буду драться только за самого себя.

– Правда? – Чейз пожевал губы, хмыкнул. Уж по крайне мере заливать о долге и чести он точно не станет, хоть на этот счёт Лукас мог быть спокоен. – А что ж вы тогда делаете на этой войне, сэйр Лукас? Убеждения вами не движут, жажда наживы – тоже, я слыхал, как вы чуть не за тысячи пленников выкупаете, а потом отпускаете восвояси…

– Во-первых, – всё тем же тоном повторил Лукас, – не за тысячи, а за пять сотен. Во-вторых, я его не отпускал, он сам сбежал. И в-третьих, мессер наёмник, не кажется ли тебе, что твоё дело – пить дармовое вино, раз уж любезные вассалы его величества Попрошайки угощают?

– Оно правда, – хохотнул Чейз и приложился к кружке.

Лукас удовлетворённо кивнул и тоже решил подкрепиться. Илье всё ещё не прибежал с жалобами на наёмников, стало быть, ведут себя тихо, можно и дух перевести. Хозяйка в самом деле постаралась – стол ломился от грубоватой, но вкусной и питательной сельской пищи. С харчами Лукас никогда не перебирал, хотя в отношении вина был весьма привередлив. А вино тут было гадкое, ну да Единый уж с ним. Всё равно видно – постарались обслужить гостей на славу.

Остаток трапезы прошёл в молчании, впрочем, вполне благожелательном. Говорить с Чейзом Лукасу было не о чем, просто он не любил подолгу оставаться один. И ему было всё равно, с кем скрашивать одиночество – хоть с кошкой, хоть с королём. Хоть бы, если уж на то пошло, с этим тщеславным дурнем.

Когда он уже доел и лениво попивал вино, вернулся Илье – раскрасневшийся и встревоженный. Покосился на Чейза, наклонился к Лукасу, зашептал ему на ухо последние новости. Лукас слушал и мрачнел. Дело было дрянь. Ну, хорошо хоть перекусить успел.

– Ну что, хозяин? – громко сказал он. – Нашёл жратву для моих солдат?

Лысый трактирщик снова мелко затрясся.

– Помилуйте, мессер рыцарь… не успел… так скоро…

– А потом небось скажешь, что и нету? Что господа твои весь скот увели, кур перерезали, свеклу повыкапывали? А фасоль, небось, сельские девки извели на гадание? – он говорил с улыбкой, без тени угрозы в голосе, даже не пытаясь нагнать страху, но трактирщик вдруг перестал трястись и приобрёл такой вид, будто сейчас рухнет замертво. – Держу пари, если бы к тебе снова заявились гонцы от королевской армии, ты бы для них телегу провизии вмиг раздобыл. А?

– Никак нет, мессер… не казните…

– Ладно, верю, – вздохнул Лукас. – Попрошайка – он Попрошайка и есть, собственных вассалов оберет до нитки. А всё ж обидно… Обидно, пойми меня верно, что для этого сопливого щенка, сидящего на троне, жратва нашлась, а для сильной и смелой женщины, решившейся его свергнуть, – ну ни хлебной корочки. Обидно. Но ничего не поделаешь.

Лукас встал, кивнул удивленно глядящему на него Чейзу.

– Королевский отряд сюда идёт. Сматываться надо.

– Треклятье Ледоруба! – Чейз шатко вскочил, схватился за перевязь. – Ну хоть Попрошайкиным свиньям ничего здесь не останется.

– Это точно, – сухо усмехнулся Лукас и пошёл к выходу. Трактирщик и его помощница молча глядели им в спины, не веря, что остались живы. Лукас снова усмехнулся, в который раз подивившись людской трусости. Наверняка здоровых мужчин в деревне больше, чем его солдат, и тем не менее они легко позволили себя обобрать… Или не позволили, и трактирщик всё же лгал. У Лукаса не было времени это выяснять.