Я сделала два глубоких вдоха и шагнула в комнату женщины, которая всегда показывала мне свою силу духа в любых ситуациях, а сейчас сидела, отвернувшись, и скрывала свои слезы.
– Мам, я тут подумала, раз так все сложилось, я хочу знать правду. Что происходит?
– Тебя не должны были впутывать. Понимаешь? – Из красных глаз по щекам горошинами скатывались слезы. – Сколько лет потрачено зря, сколько людей… – Боль переполняла ее внутри, и она шумно набрала воздух.
– Раз так, мне не нужен такой подарок! – Я сорвала кулон с шеи и кинула в сторону.
– Нет! – Мама соскочила с кресла. Кулон мягко приземлился на подушку, мама с облегчением выдохнула. Я и сама успела испугаться.
– Все? Забудем? Я ничего не знала, не помню и тем более уже ничего не хочу знать? – Я с улыбкой повернулась к маме. – Хорошо?
Тут комната пошла кругом: окно начало уходить влево, а все, что находилось внизу, поехало вправо. Я закрыла глаза. Но все еще продолжало крутиться.
– Мам, мне плохо!
– Алексия, Алексия, ты меня слышишь?
– Мам, у меня все куда-то плывет!
– Алексия, скажи что-нибудь! Только этого мне не хватало!
Мама меня не слышала, а я так хотела ее успокоить, чтоб она не волновалась. «Со мной все в порядке», – пыталась вымолвить я. Мама куда-то убежала, ее шаги эхом разошлись у меня в голове.
– Где та банка с черной смесью? Где же? – мама орала, видимо, от нервов и переживаний. – Стояла же всегда в ванной. Вечно все теряется!
Мне так хотелось сказать, что это я ее разбила, что я плохая дочь… Но я падала в глубокую черную пропасть все дальше и дальше. Моя очередная попытка крикнуть и оправдаться была неудачной, поэтому я смирилась и перестала сопротивляться темноте.
3. Безопасность
«Безопасность близких людей превыше всего»
– А люди, они добрые? – спросила я у мамы.
– Скоро узнаешь. – Мама обняла меня крепко-крепко и взяла на руки.
Я была маленькой девочкой, которая еще помещалась на руках. Темные кудряшки чуть-чуть выглядывали из-за черной ткани. Мама спрятала меня под плащом и бежала сквозь толпу, стараясь не привлекать внимания.
– Жасмин, какой подъезд?
– Второй! Сто одиннадцатая квартира. Встретимся в такси через сорок пять минут. Без опозданий.
– Спасибо… – прошептала мама.
Мне ничего не было видно, я только догадывалась, сколько мы пробежали. Но я прекрасно слышала стук сердца матери, ее волнение, и тревога передавались мне через ее дыхание. Она поставила меня и два раза стукнула в дверь с табличкой «111». Никто не открыл, тогда мама дернула за ручку: тоже не помогло.
– Что мне делать? – испуганно выдохнула мать.
Она начала стучаться в соседние двери. Чего она боялась, мне так и не удалось выяснить. Но я понимала одно: мне сейчас около шести лет, а думаю я как двадцатипятилетняя. Я ни на что не могла повлиять, просто наблюдала детскими глазами. Очень странный сон!
Пока я размышляла, сверху кто-то крикнул. Мама схватила меня на руки, и мы побежали на этаж выше. Коричневая дверь была открыта настежь. Мама, не раздумывая, вбежала туда и закрылась. А потом сползла по стене вниз, обняла меня так сильно, что мне стало тяжело дышать.
– Мы справимся, – больше уверяя себя, чем меня, прошептала она.
– Анна?! – послышалось из комнаты.
Мама потащила меня на голос, который был мне не знаком, но вот шестилетней девочке так не показалось. Я вырвала руку у мамы и ринулась в чужую комнату без опасения.
– Папа, папулечка мой! Я так соскучилась! – детским голосом прокричала девочка. Мне хотелось рассказать все: как мы с мамой бежали, как тетя Жасмин нас спасала, как мы не могли найти подходящую дверь, но папин указательный палец попросил тишины. Я послушалась без возражений.