– Не думаю, сэр, – негромко произнес Марк. – Там слишком далеко, окопы проходят по верху холма, а ему нужно меньшее расстояние. Нет, сэр, он будет стрелять с более близкой точки. Он выбирает позицию на нейтральной полосе, возможно, ежедневно меняет ее, подбираясь к нашим траншеям как можно ближе, но не выходя из тени.

Теперь мальчик ни разу не запнулся – его мозг был занят решением проблемы. Голос его звучал низко и напряженно.

– Я выбрал для Марка хорошую позицию, под фермерским домом. Оттуда в зону обстрела попадает весь северный склон, по крайней мере на двести ярдов. Сейчас парень выйдет и расположится, пока еще темно. Я отправляю его пораньше. Пусть будет на месте раньше немца. Не хватало еще в темноте наткнуться на этого ублюдка, – с властным видом распоряжался действиями Марка Фергюс Макдональд. – Мы подождем, пока совсем не рассветет, а тогда я начну работать здесь с Катбертом. – Он похлопал по манекену и снова рассмеялся. – Чертовски трудно придать ему естественный вид – мол, какой-то болван высовывает голову, чтобы бросить первый взгляд на Францию. Если позволить немцу слишком долго на него смотреть, он поймет, в чем штука, а если убрать его слишком быстро, немец не успеет выстрелить. Нет, это нелегко.

– Могу себе представить, – сухо заметил Шон. – Это самая опасная и трудная часть всего дела.

Он увидел, как лицо Фергюса Макдональда стало страшным, и снова повернулся к Марку Андерсу.

– Еще чашка кофе, юноша, и пора начинать. Вам надо занять место до того, как перестанет идти снег. – Он сунул руку за пазуху и достал фляжку, которую подарила ему Руфь в день отправления части на фронт. – Налейте немного в кофе.

И он протянул фляжку Марку.

Тот застенчиво покачал головой.

– Нет, спасибо, сэр. От этого у меня глаз косит.

– Не возражаете, если я возьму, сэр? – быстро спросил Фергюс Макдональд, протягивая руку к фляжке. Прозрачная коричневая жидкость полилась в его кружку.

Старшина еще до полуночи отправил наряд, чтобы в проволочном заграждении перед расположением роты сделали отверстие.

Марк остановился на дне траншеи у подножия деревянной лестницы и переложил винтовку в левую руку; взорвался новый осветительный снаряд, и в его свете Шон увидел, как сосредоточен парень на своей задаче. Он оттянул затвор, и Шон заметил, что это не стандартная винтовка № 1 Ли-Энфилда, рабочая лошадка британской армии – парень предпочел американскую П-14, которая тоже калибра 0.303, но имеет более длинный ствол и лучше сбалансирована.

Марк вложил в магазин две обоймы и закрыл затвор, оставив в казеннике два тщательно смазанных и отобранных патрона.

В догорающем зареве он посмотрел на Шона и легонько кивнул. Свет погас, и в наступившей тишине Шон услышал легкие шаги по деревянной лестнице. Он хотел пожелать Марку удачи, но сдержался и стал рыться в карманах в поисках портсигара.

– Сэр, пойдемте назад, – негромко предложил капитан.

– Идите, – ответил Шон хриплым от предчувствия надвигающейся трагедии голосом. – Я еще немного побуду здесь.

Хотя он ничем не мог помочь парню, уйти сейчас казалось ему дезертирством.

Марк неслышно шел вдоль провода, проложенного патрулем, чтобы было легче добраться до бреши в ограждении. Наклоняясь, чтобы не потерять провод, зажатый в левой руке (в правой он нес свою П-14), он осторожно поднимал и опускал ноги, стараясь равномерно распределять вес и не потревожить снежный покров, не проломить корку наста.

Но всякий раз, как вспыхивал осветительный снаряд, парню приходилось падать ничком и лежать неподвижно, съежившись, темным пятном на ослепительном свету, под защитой лишь непрерывно идущего снега. Поднимаясь в темноте и двигаясь дальше, он отдавал себе отчет, что оставил после себя приметное пятно.