Эдуард был еще непривычным типажом для страны загнивающего социализма. Его абсолютно не заботила моральная сторона зарабатывания денег. Дело в том, что махинации по перекачиванию бюджетных средств заводов и госинститутов в частные руки при помощи «электронно-вычислительных комплексов», с завышенной в десятки раз стоимостью, не обходилась без так называемой "крыши", а проще говоря, отчаянных ребят, частью отсидевших, а частью просто не побоявшихся взять пистолеты в руки. Они и обеспечивали за твердый процент с оборота прикрытие товарно-денежных комбинаций молодых жуликов.

Бандитов в своем бизнесе Эдик рассматривал наравне с оргтехникой, которой пользовался, чтобы распечатывать договора и платежки, как затратное, но необходимое средство производства. А то что эти люди ездили на "стрелки и терки" с конкурирующими организациями, также желающими взять под «крышу» Эдика, которые подчас заканчивались стрельбой и смертоубийством, его абсолютно не волновало.

Самолетова это коробило, тем не менее он вполне комфортно чувствовал себя приходя к Эдику в "офис", когда ему открывали два контролирующих вход мордоворота в трениках, у которых сильно топорщились задние карманы. Офисом служила большая отремонтированная под евростандарт квартира в старинном доме недалеко от правительственного комплекса на Строй Площади, здесь была и своя уборщица и свой повар. Что касается мордоворотов на входе, проводящих «досуг» в просмотрах видео и раскладывании пасьянса на компьютере, то юный Эдик понукал ими, как дрессировщик своими хищниками, играючи и с большим знанием дела, как будто от рождения крутился в криминальном мире. Равные отношения у него были только с их «бригадиром» по кличке Грек. Откуда такая прыть взялась у рафинированного мальчика из семьи потомственных московских интеллигентов, оставалось загадкой.

– Привет, Эдик, – пожал приятелю руку Самолетов, и представил спутницу, – познакомься, это Глория.

– Очень приятно, – расплылся в улыбке на лице с румянцем во всю щеку Эдик, – а это Татьяна и он кивнул вглубь автомобиля на стройную девицу в мини юбке и деловом пиджачке секретарши. Та помахала рукой в ответ Самолетову.

Татьяна работал секретаршей у Эдика и одновременно крутила с ним затянувшийся и бесплодный роман. У молодого предпринимателя уже была чем-то похожая на него пухленькая жена и трое детей от года до трех, и совершенно не было похоже, чтобы он собирается менять семейное положение.

– Вы чем занимаетесь? – радушно поинтересовался Эдик у Никиты и его спутницы.

– Да вот, были тут по делам, – замялся Самолетов, не желая посвящать приятеля в подробности.

– По делам? Хе-хе! Ну и как удачно?

– Да, как сказать.

– Ну не хочешь рассказывать, не надо, – почуяв неловкость, отступил Эдик. – А мы с Татьяной как раз собираемся отметить маленькую удачную сделку. Не хотите присоединится?

– Хм, почему бы и нет, – Никита посмотрел вопросительно на Глорию.

Та как будто колебалась.

– Для начала предлагаю покататься на машине по вечернему городу, – словно змей-искуситель кивнул Эдуард на свой роскошный Таун-Кар с обитым красным бархатом и кожей салоном.

От такого предложения вряд ли могла отказаться любая девушка в самом начале девяностых годов.

– Хорошо, – согласилась она, – только мне надо позвонить маме, что я задерживаюсь.

– Без проблем, – обрадовался Эдуард. – И лучше сказать, что задерживаешься на всю ночь.

* * *

Они сидели вчетвером не зажигая света в снятой Эдуардом для подобных целей квартире. Комнат, где они расположились, была оборудована искусственным камином и служила гостиной. Рядом была спальня.