– Уф, -произнёс Эндин. Он вытер платком моментально вспотевшее лицо и, не опасаясь слежки, пошёл искать свой автомобиль, оставленный на ближайшей парковке. Если всё пойдёт по плану, то ближайшие три дня он проведёт в «Американе», наслаждаясь бассейном и коктейлями, а Прайс выйдет на Блейка или наоборот. Через три часа комиссару доложили, что объект наблюдения спокойно сидит в отеле и собирается посетить ресторан.

– Мистер Харрис никуда не звонил?

– Один раз. В британское посольство.

– Чего хотел?

– Уточнить юридический статус британских подданных на территории Гвиании.

– И что ему ответили?

– Весьма обтекаемо. Правда, через час ему перезвонили и назначили приём на послезавтра.

– Продолжайте следить за Харрисом, – буркнул комиссар Прайс в трубку. Положив её на рычажок, он стал размышлять вслух: – Видимо, этот тип здесь не причём. Может всё это подстроил Блейк? Но зачем? Не понимаю…

Через час комиссар связался по селектору внутренней связи с одним из своих старых помощников и распорядился собрать все материалы на мистера Амбопу из Бверамы и форона Дого. Может допрос этих типов.

В своём новом статусе Генри Бенъярд приобрёл не только кабинет с секретаршей, но и средство передвижения. Правда, из-за отсутствия пригодных легковых машин ему пришлось довольствоваться бельгийским трициклом, забранным у госпиталя. Этого было вполне достаточно, чтобы совершать поездки по городу и Стране Кайя, хотя особой необходимости не было. Конституционная Комиссия практически не собиралась и Генри посвятил всё своё время в восстановлении контактов с Блейком и контактам с Норбиатто, который всё ещё оставался в Уарри, представляя интересы владельца судна – правительства Зангаро. Итальянец довольно плохо разбирался в юриспруденции и все его усилия получить компенсацию или страховку тормозились следствием. Как-то раз Бенъярд целый вечер совещался с Синком и Лорримаром, но ничего не получил кроме общих рекомендаций вроде требований признания потерпевшим или проведения экспертизы. Единственное, что сделал лично Синк, так это послал ноту в министерство иностранных дел с просьбой ускорить расследование. Встреча с полномочным представителем Гвиании в Кларенсе не дала. Он отделался общими словами, что следствие ведётся и, вероятно, скоро будет закончено, Предложение включить в следственную группу кого-нибудь из полиции Зангаро вызвало у него лёгкую усмешку.

– Вы, вероятно, высокого мнения о своей полиции, министр? Однако, моё правительство не намерено делать этого по ряду причин!

– Но существует соответствующее положение международного права?

– Да, существует, но в данном случае она не применима, поскольку груз являлся военной контрабандой.

– У вашей полиции имеются какие-то доказательства?

– К Вашему сведению, господин министр, следствие поручено международной группе, которую возглавляет британский эксперт – комиссар Прайс. Его специально привлекли к следствию, чтобы оно имело абсолютно объективный характер, – надменно произнёс дипломат. – У него лично к Вам тоже имеются вопросы.

– Какие?

– Не имею право озвучить, – продолжил гвианец. – Мы их зададим, когда Ваш статус в этой стране поменяется.

– Сообщите Вашему следователю, что я могу ответить на них в письменном виде даже в своём нынешнем статусе, – сказал Генри, гордо вскинув голову.

– Хорошо, – с примирительной улыбкой произнёс дипломат. – Я сообщу о Вашем стремлении сотрудничать своему правительству. Это благотворно отразится на наших отношениях.

– Буду ждать Вашего ответа и список вопросов. Надеюсь, что сильно ускорят скорость расследования.