– Ничего, никуда он от нас не уйдёт, – произнёс сквозь зубы «Шериф», услышав доклад адъютанта. Он уже был готов орать от расстройства, когда ему вдруг улыбнулась удача. Просматривая утреннюю сводку, его люди случайно обнаружили, что полиция задержала на выезде из города двух подозрительных французов, а незадолго до этого какой-то метис убит в районе порта, когда он попытался избежать встречи с патрулём. Оба события произошли в течение часа после взрыва. Эта была единственная ниточка, которые вела к контрабандистам. И тут майору невероятно повезло: одним из арестованных оказался Жорж Шевалье, он же Жак Ювелен, преступник, которого органы правосудия Гвиании разыскивали несколько лет. Его подельник назвался сам – это был Шарль Ру, довольно известный наёмник. На него у майора ничего не было, но он рассказал всё сам. Главным в этой информации было то, что некий господин Харрис, который представлял интересы нанимателя Шарля Ру, должен встретится с бригадиром Спиффом. В девять часов утра Уинстон позвонил Белмару и лично доложил о результатах расследования.

– Ру признался, что ему приказали заложить взрывчатку?

– Нет, он всё валит на Шевалье и второго своего подельника. Очень возможно, что это убитый в порту. Документов при нём не было. Но по татуировкам на испанском можно сказать, что это латинос. Вероятно, с какого-то карибского острова.

– Провели опознание трупа?

– Провели.

– Кто-нибудь его опознал?

– Нет. Докеры его не встречали ни разу.

– Покажите труп Ру. Может он опознает.

– Показывали, не узнаёт. Говорит, что видел его мельком и всего один раз.

Ни полиция, ни разведка так и не установили личность человека, труп которого нашли в порту. Конечно, это был не Грильо, который, чтобы замести следы, пришил похожего на него человека – матроса с парохода, пришвартовавшегося в порту Уарри. Его капитан о пропаже не заявил, поскольку рассчитывал присвоить жалование этого бедолаги, а его прежние приятели даже не обратили внимание на его уход. Мало ли что бывает с человеком, может он решил сойти на берег. Тем временем, сам Грильо поспешил в особнячок, чтобы забрать деньги, свои и чужие вещички и смотаться. В лагерь он, естественно, не поехал. Сев на рейсовый автобус, он доехал до городка у северной границы Гвиании. Здесь он распродал все свои «трофеи», включая пистолет и патроны. Уплатив небольшую мзду пограничникам, он пересёк границу и оказался в соседнем Камеруне. Здесь можно было считать себя в безопасности…

Белмара в этом деле больше всего интересовал Шевалье. По его глубокому убеждению, только он мог дать показания против полковника Роджерса, который заварил эту кашу. В порыве откровения, он как-то рассказал Массанте, что когда-то работал вместе с комиссаром Прайсом, знал этого самого Роджерса и его агента-француза, и теперь жалел об этом.

– Как он держится? – спросил он Массанту.

– Молчит.

– Пусть ему. Это такой орешек, который нельзя расколоть с одного удара. Изолируй его на время и работай с Ру. Протоколы допросов срочно пошли мне с курьером. Мер воздействия к ним пока не принимай. Успеется.

Массанта невольно поморщился: он редко прибегал к таким методам. Всегда лучше поговорит, попугать, ну и применить пентотал. Правда эта «сыворотка правды» действовала не на всех: кто-то был к ней невосприимчив, а кто-то имел противопоказания и мог умереть.

– Понял, сэр. У меня ещё есть несколько подозреваемых на примете. Сейчас мы их ищем.

– Кто это? Зангарцы?

– Полномочный представитель Республики Зангаро Генри Бенъярд отпадает.

– Почему?

– У него есть алиби. У капитана Норбиатто тоже документы в порядке. Кроме того, он – гражданин Италии.