– Откуда ты знаешь? – в голосе мужчины по-прежнему звучал металл.

– Нетрудно было догадаться, – таким же тоном ответила ему женщина. – Ты ещё тот подонок, искать меня через спецслужбы…

– Но я пытался тебя найти, ты так внезапно исчезла…

– Что же, это – мой стиль, – смягчилась женщина. – Ты должен понять, что я не виновата в том, что происходит.

– Попытаюсь, – угрюмо произнёс Эндин. – Я читал твой досье. За тобой много чего числится…

– Вот и отлично, – Ядвига гордо вскинула голову, – и не ищи меня больше, не надо.

– Не буду, прощай… – Саймон нажал кнопку лифта.

– Почему же, прощай? До свиданья, – кокетливо улыбнулась женщина и встала рядом ожидая, когда приедет лифт. Когда он вошёл в кабину, Ядвига осталась стоять в коридоре. Смотря прямо Эндину в глаза, она перешла на свой меццо-сопрано и произнесла: – Может, я когда-нибудь тебя сама найду. Ты такой забавный…

Расстроенный и недовольный собой и своим поведением Саймон вышел на веранду, где его ждал Роджерс:

– Послушайте, мой друг, почему Вы такой взъерошенный? – мягко стал выговаривать ему полковник. – у Вас было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Вы, случаем, не заболели?

– Знал бы только, старый хрен, что со мной только что произошло! – подумал Эндин и произнёс вслух:

– Нет, не болен. Немного растерялся от обилия цивилизации.

– Разве в Уарри ты жил не в отеле?

– В отеле, конечно! Но так замотался, что до сих пор не могу прийти в себя. Так какие вести из Кларенса?

– Что Вы будете пить? Виски со льдом?

– Конечно. Тройную порцию!

– Вот как? Что же, Ваше дело. Только не наклюкайтесь к вечеру. Завтра Вам нужна свежая голова.

– Ладно, полковник, валяйте Ваши новости.

– Это скорее не новости, а сплетни, – Роджерс медленно отхлебнул какой-то коктейль и начал свой рассказ. – Во-первых, Ваш приятель, майор Шеннон, серьёзно болен. Его собираются срочно госпитализировать…

– И вовсе он не мой приятель…

– Это я так, к слову. Его диагноз – рак легких последней степени. Думаю, что он уже не жилец.

Эндин хмыкнул, вспоминая последний разговор с наёмником:

– Я мог бы догадаться об этом, – пробормотал он себе под нос и отхлебнул виски. Роджерс не обратил внимание на его реплику и продолжил:

– Во-вторых, из различных источников поступили сведения, что наёмники, прикрываясь именем Окойе, насилуют монашек и продают в рабство молодых девушек.

– Вот даже как? Наверное, врут!

– Нет. Это точно Данные поступили из разных источников близких к правительству. Случаи, конечно, единичные, но если их раздуть в прессе, то – сами понимаете!

– Понимаю…

– Ну, а в-третьих, – Роджерс откинулся на спинку плетёного кресла и допил свой дайкири. – От начальника госпиталя ООН в Кларенсе пришло сообщение о физическом уничтожении больных в гипносерии!

– Что это такое? Какой-то карантин? – Эндин впервые слышал это слово.

– Гипносерий – это место, куда свозят больных сонной болезнью. Впрочем, Кимба там устроил и лепрозорий, и место ссылки. Так вот, все его пациенты расстреляны жандармами позавчера.

– Странно, Шеннон не мог этого сделать. Он, конечно, – гад, но не до такой степени…

– Вот это и будет предметом для расследования. В ближайшее время, мы постараемся поднять этот вопрос в ООН и направить в Зангаро следственную группу.

– Зачем? Могут вылезти наши длинные ослиные уши!

– Не вылезут. Обвиняемыми станут Окойе и его шайка, которые наняли Шеннона, чтобы захватить власть. Их заставят уйти в отставку и передать власть вице-президенту или кому-нибудь ещё, не связанному с преступлениями наёмников! – Роджерс победно улыбнулся.

– Недурно задумано, – Эндин хлопнул виски до дна и потребовал повторить. – Только нужно ещё протолкнуть нашего человека на пост преемника Окойе.