В классификации DSM-IV шизотипическое расстройство перенесено из раздела расстройств личности в раздел шизофрении. Это целесообразно как для обеспечения совместимости с классификацией ICD-10, так и в связи с тем, что такая рубрификация находит подтверждение в новейших исследованиях семей больных. Диагностическая конструкция шизотипической группы, предлагаемая в DSM-IV, включает 5 признаков когнитивно-перцептивных нарушений, 1 – аффективного и 3 – поведенческих расстройств.

Комплекс черт, представляющих так называемую неустойчивую личность и проявляющихся в характерных нарушениях самооценки, коммуникативного поведения и аффективного реагирования, включен в DSM-IV как пограничное расстройство личности. Диагностическая конструкция включает один признак расстройства самовосприятия, 3 признака аффективных и 4 – поведенческих расстройств. Таким образом, в шизотипическом расстройстве акцент в диагностике сделан на когнитивно-перцептивных, а в пограничном – на поведенческом и аффективном аспектах нарушений.

Разница между этими двумя синдромальными категориями действительно условна – у больных с пограничным расстройством при направленном обследовании можно обнаружить немало признаков, характерных для пациентов шизотипической группы; предлагаемые психотерапевтические стратегии в обоих случаях весьма сходны. Тем не менее, дифференциальная диагностика между этими группами признается важной, так как из нее следует существенная информация для содержания больных и последующего исхода {179}. Понятно, что пациенты, соответствующие диагностическим критериям шизотипического расстройства, рекрутируются из шизофренного круга, а случаи собственно пограничного расстройства – из круга психопатий {180}.

Наиболее надежными дифференциально-диагностическими критериями считают транзиторные субпсихотические эпизоды преимущественно деперсонализационно-дереализационной структуры; подозрительность, настороженность, социальная изоляция более характерны для шизотипической группы {181, 182, 183}, в то время как нарушения межличностных отношений и импульсивность скорее свойственны больным с пограничным расстройством. По представленности депрессии обе эти диагностические категории не различаются между собой {184}. И все же следует признать, что нет полного единства мнений относительно того, какие именно признаки являются лучшими дифференциально-диагностическими дискриминаторами {185}. Ряд авторов отдают предпочтение признакам, характеризующим социальное поведение, сетуя на недостаточную их представленность в классификациях DSM {186-188}. Другие же полагают, что когнитивно-перцептивные нарушения являются не менее, а иногда и более важными дифференциально-диагностическими признаками по сравнению с расстройствами социального поведения {189,190}.

Клинические описания пограничного синдрома в мировой литературе весьма тщательно дифференцированы {191}, но структурно ничего, по сути дела, не добавляют к классическим описаниям малопрогредиентной шизофрении в представлении отечественных авторов. В любом случае такие больные достаточно хорошо узнаваемы, и в этом смысле представляется удачным образное выражение о том, что «латентная шизофрения не более латентна, чем змея в траве, если знать, что именно надо искать» {192}.

В силу самого определения пограничных расстройств, трудности их «внешнего» дифференциально-диагностического отграничения столь же велики, как таковые при малопрогредиентной шизофрении. Попыткам внести большую ясность в проблему родства с сопредельными зонами психической патологии или отличия от них посвящена обширная литература.