Тем не менее, в современной концепции биоэтики, как и вообще в науке Нового времени, адекватного понимания подлинной природы этических тезисов Гиппократа не сложилось, в результате чего на первый план была выдвинута внешняя и наиболее очевидная сторона этих беспрецедентных посланий, выражаемая в известной формуле: «Не навреди!». Гиппократ, как никто другой понимающий особую уязвимость и зависимость больного человека и его близких от действий лекаря-целителя, стремился донести этот простейший этический завет до представителей славного цеха врачевателей на все времена. И несмотря на то, что в последние десятилетия предпринимаются попытки расширенного и более гибкого толкования принципов биоэтики и доказательной медицины с позиции интересов конкретного пациента (например, R.S. Komatsu, 1996; A. Feinstein, R. Horwitz, 1997), задача предупреждения негативных последствий биологического, включая медицинское, воздействия на человека остается здесь по сути единственным приоритетом.

В целом же можно уверенно говорить о том, что идея этики во многом повторила судьбу гностического способа познания реальности (из чего, собственно, и выводятся постулаты «нравственного закона внутри нас»), в том смысле, что за неимением внятной объяснительной модели, трансцендентные корни этического учения были «переданы» в сферу компетенции религиозных институтов. Что же касается светской стороны этического учения, то здесь преобладает утилитарный подход, выстраиваемый в соответствии со спецификой общественной или профессиональной деятельности. Такой подход чаще всего представлен практикой разработки, принятия и контроля выполнения этических кодексов, регламентирующих соответствующие виды деятельности и отвечающих актуальным потребностям определенных социальных групп (безопасность, уважение, свобода в принятии решений и проч.).

Этическому оформлению профессиональной деятельности – практической, научно-исследовательской, образовательной, нормативно-организационной, экспертной – в психологии и психотерапии уделялось внимание со времени становления данных дисциплин. Интенсивный рост интереса к этой сфере и развитие главных направлений прикладной профессиональной этики здесь отмечается, начиная с 60-70-х годов прошлого века. То есть примерно в тот же период, когда наблюдалось бурное развитие и принятие профессиональным сообществом принципов биоэтики.

В данной связи следует отметить явный прагматический акцент этического оформления профессиональной психологической, психотерапевтической, иной психотехнологической деятельности. Такого рода прагматика представлена соответствующей теоретической основой и, конечно, процессами нормативного утверждения и организационно-технологического продвижения этических принципов в зрелом профессиональным сообществе. Разумеется, в дисциплинах ментального профиля – и прежде всего в психологии, психотерапии, психологическом консультировании – в качестве фундаментальной базы принимаются во внимание практически все рассмотренные нами этические концепции и концепты, но также используются и многие другие функциональные концепции и подходы, имеющие непосредственное отношение к формированию высоких моральных качеств у специалистов ментального профиля. И далее мы сосредоточимся именно на таких прагматических концепциях и инструментах.

Так, например, в концепциях морали и морального (этического) поведения, которые разрабатывались во второй половине XX века, и которые, по сути, являлись основанием для модификации принципов деонтологии И. Бентама (1834), основной акцент делался на определенные функциональные и содержательные характеристики психического – когнитивные, эмоциональные и личностные, – доступные для форсированного развивающего воздействия и измерения. И вот этот последний аспект – чуть забегая вперед, скажем и об этом – особенно важен для формирования надежной «платформы» профессиональной этики в ходе подготовки специалистов ментального профиля. Речь здесь, во-первых, идет о принципах морального выбора, осуществляемого на основе идеи справедливости и когнитивных составляющих этой «вечной» идеи. Такого рода когнитивный подход, во многом основанный на работах выдающегося швейцарского ученого-психолога Жана Пиаже, был основательно проработан известным ученым-психологом Лоуренсом Кольбергом в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого столетия. Кольберг предлагает периодизацию морального развития, разработанную на основе следующих четырех позиций: выделение качественно различных стадий мышления; универсальный порядок стадий, внутри которого культурный фактор может лишь ускорить или замедлить развитие, но не может изменить последовательность стадий; структурная целостность стадии (приоритетный принцип мышления распространяется на все проблемные ситуации); достаточно строгое иерархическое построение, где высшие стадии более дифференцированы и интегрированы, чем низшие стадии; возникновение высших стадий мышления приводит к переформатированию и реинтеграции низших стади (L. Kohlberg, 1981). То есть нам здесь объясняют, каким образом когнитивная доминанта, складывающаяся в процессе индивидуального развития, в итоге определяет моральный выбор человека. И, следовательно, усилия по формированию прочного базиса этических установок должны быть направлены на форсированное прохождение данного цикла с возможностью эффективной коррекции искажений, если таковые имели место на предшествующих стадиях морального развития.