И далее нам остается рассмотреть перечень основных проблемных вопросов психологической науки, наиболее актуальных на рубежах XIX – XX веков. Эти вопросы, сформулированные авторитетным историографом психологии Д. Н. Робинсоном при исследовании множества самых значительных источников охватываемого периода времени, следующие.

Допустимы ли в рамках психологии как общей науки о психике метафизические утверждения, или же ей следует ограничиваться только опытным наблюдением?

Должна ли психология включать в свой состав нормативные науки – логику, этику, эстетику, теорию познания – или же ей надлежит быть по существу ненормативной дисциплиной?

Как с позиции науки следует рассматривать соотношение между физическим и психическим?

Что для нас является непосредственно наблюдаемыми данными: состояния или процессы сознания?

Целостно ли сознание, или же его можно представить в виде структуры, составленной из отдельных элементов, подобных атомам?

Оправдывают ли психологические данные рассмотрение бессознательного как уровня, принципиально недоступного для обычного сознания индивидуума? (Д. Н. Робинсон, 2005).

И здесь наряду с перечнем хорошо знакомых проблемных вопросов обращает на себя внимание тот факт, что не все основатели современной психологической науки стремились наглухо закрыть дверь и запереть сферу психического исключительно в жестких форматах естественно-научного исследовательского архетипа. На этом чаще всего настаивали ортодоксальные последователи Пауля Генриха фон Го́льбаха – автора так называемой библии материализма – которые, возможно, даже и не всегда хорошо понимали, что такое вообще метафизика и в чем смысл предлагаемых метафизикой эпистемологических подходов. Но особенно важно в этих проблемных вопросах то, что: 1) понятие психики, легализованное в корпусе науки, увязывается здесь с феноменом сознания; 2) феномен сознания рассматривается в том числе и как дискретный процесс формирования неких первоэлементов, и этот процесс в принципе и по существу доступен наблюдению и исследованию; 3) все, что остается за рамками форматируемого таким образом феномена сознания – это сфера бессознательного. То есть именно та часть категории психического, которая в силу особой сложности для непосредственного наблюдения и измерения интерпретируется пока что слишком произвольно для того, чтобы соответствовать кодифицированным критериям научного знания. И здесь повестка эпистемологического анализа сразу же расширяется за счет легализации исследуемой пары понятий «психика» (или часть психического, форматируемая стандартными параметрами ФИАС) и «душа» (статус психического, не форматируемого стандартными параметрами ФИАС).

Однако и это еще не все. Последний вопрос в списке Робинсона можно понимать и так, что это и есть главный вызов, который предъявляется на сегодняшний день наукам о психике. По сути это вопрос о том, как вообще возможно репрезентировать нечто принципиально непроявляемое в стандартных форматах сознания-времени, нечто трансцендентное – в понятных нам мыслительных моделях (притом что все такие модели как раз и выстраиваются с использованием представлений, получаемых при пластической активности феномена сознания-времени). И с тем непременным условием, чтобы такая модель была настолько, насколько это вообще возможно, далека от упрощенной аналоговой кальки «объективной» реальности. Это вопрос, на который так и не нашли достойного ответа гениальные мыслители Гераклит, Аристотель, Лейбниц и Кант. И мы, конечно, помним, чем это обернулось для цивилизационного процесса в целом. В конце концов это и основной вопрос, который с самого начала задает метафизика: Как обстоит дело с Ничто? Почему вообще есть Сущее, а не наоборот Ничто? (М. Хайдеггер, цит. по изд. 2007). Как соотносятся дух и материя? И каким образом такая вещь, как дух, вообще может существовать? (У. Джеймс, цит. по изд. 2011). Что есть Непостижимое? Как соотносится Непостижимое с категориями души и духа? (Л. С. Франк, цит. по изд. 1990). В каких отношениях находятся Сущее и Ничто? (наше позднейшее добавление). Как найти такой язык, который должен показать истинную суть категорий проявленного и непроявленного? (цит. из беседы Джидду Кришнамурти с Дэвидом Бомом «О самом важном», 1996). И во всех этих будто бы метафизических вопросах так или иначе присутствует допущение о том, что не проявляемый в стандартных форматах сознания-времени статус реальности (Ничто, Непостижимое, Трансцендентное) равнозначен или, правильнее сказать, имманентен неструктурированной стандартным временем «части» психического. Таким образом, основатели современной психологической науки, согласно Робинсону, были все же правы, допуская возможность метафизической постановки вопроса – разумеется, при наличии исходно правильного понимания, что есть метафизика – в отношении подлинной сути категории психического. Между тем «правильная» метафизика – это не только умение задавать сущностные вопросы, но и возможность давать исчерпывающие ответы на эти вопросы, принципиально переводимые на язык кодифицированной системы научных знаний. А именно такого философского обоснования в секторе наук о психике до настоящего времени разработано не было.