То есть и здесь нам прямым текстом говорят об ограничениях доминирующей эпистемологической платформы и дефиците адекватной для сферы психического исследовательской методологии. Но стоит только внести в рассуждения К. Г. Юнга существенное дополнение о том, что все сложности с идентификацией и систематикой полного «объема» психического (а не только определенной части, форматируемой с использованием стандартных параметров ФИАС) возникают именно потому, что игнорируется темпоральная сущность психического, и что эта теперь понятная сущность может и должна воспроизводиться в полноценных аналоговых моделях психического и учитываться в соответствующей методологии исследования компонентов объемной реальности – то все становится на свои места. Однако у самого Юнга вот этого темпорального ключа к решению сложной эпистемологической проблематики в секторе наук о психике мы не находим.

Что же касается понимания истоков и сущностных проявлений системного кризиса, а также путей преодоления кризисных явлений в психологической науке в среде российских ученых-психологов – современников Джеймса и Юнга – то здесь в первую очередь интересны подходы выдающегося русского философа и психолога Николая Николаевича Ланге. Об этих подходах наши современники знают в основном из критического анализа методологических позиций Н. Н. Ланге, данного Л. С Выготским на страницах его известного труда «Исторический смысл психологического кризиса» (1927). В свете проведенного углубленного эпистемологического анализа полагаем, что одного только критического обзора, даже и от такого авторитетнейшего исследователя, каким вне всякого сомнения является Л. С. Выготский, здесь недостаточно. И кроме того, некоторые тезисы анализа Выготского нам представляются как минимум спорными.

Первый тезис, который вызывает вопросы, это следующая констатация: «Еще ближе и уже в зародыше теорию кризиса представляет H. H. Ланге. Однако у него больше чувства кризиса, чем его понимания. Ему нельзя доверять даже в исторических справках. Для него кризис начался с падения ассоцианизма – ближайший повод он принимает за причину. Установив, что в психологии «происходит ныне некоторый общий кризис», он продолжает: «Он состоит в смене прежнего ассоцианизма новой психологической теорией» (Л. С Выготский, цит. по изд. 1982). Единственное, с чем здесь можно согласиться – это с тем, что Н. Н. Ланге была глубоко осмыслена и представлена именно теория кризиса в психологической науке с аргументацией причин его проявления и обсуждением путей преодоления таких кризисных явлений. Но далее самый главный аргумент, предъявляемый Выготским для утверждения, что у Ланге больше чувства кризиса, чем его понимания, и что он видит причину системного кризиса в «падении ассоцианизма» – никак не соответствует подлинному содержанию цитируемого труда Н. Н. Ланге. В падении такого течения, как ассоцианизм, он видел лишь акцентированный старт движения психологической науки к преодолению глубинного кризиса и обретению своей подлинной предметности. В полном виде цитируемый фрагмент Ланге выглядит следующим образом: «Таковы огромные колебания, или размахи, в пределах которых движется современная психология. Вслед за падением ассоцианизма настал, так сказать, период хаоса. И тем не менее совершенно явно, что и разрушение ассоцианизма было неизбежным шагом вперед, и этот хаос борющихся теорий есть нечто плодотворное. Суть задачи сводится, по-видимому, к тому, чтобы, с одной стороны, признать реальность психической жизни как особого жизненного фактора, поддерживающего эволюцию, а с другой – не впадать при этом в метафизику и не вступать в конфликт с положительными результатами естествознания» (Н. Н. Ланге, цит. по изд. 1996). То есть ассоцианизм, по Ланге, просто перестал быть некой зоной консенсуса именно в силу того, что с определенного времени в общем поле психологической науки появились другие конкурентоспособные теоретические концепции. И это, безусловно, шаг вперед – к новому порядку, который устанавливается через «так сказать, период хаоса», всю условность обозначения и необходимость которого Ланге, конечно же, понимал. Но даже и в этом же цитируемом фрагменте присутствуют явные свидетельства глубокого осмысления подлинных причин кризиса психологической науки, и выводимого отсюда внятного «рецепта» по его преодолению.