– Да, – ответила она, не понимая, что вообще происходит, и стоит ли ей пугаться теперь или все же рассмеяться, решив для себя, что это просто какая-то глупая шутка. Но рассудив, что, если скажет да, это точно не приведет ни к чему плохому. Она же не соврет в конце концов, да к тому же она правда ничего не имела против того, чтобы «продолжить жить».

– Вот и хорошо, – сказал странный парень, – это единственное решение, которое мне пришло на ум, чтобы оно устроило всех, в том числе и меня.

– Я не понимаю, – сказала девушка, – как мое желание жить может быть решением всех проблем? Тем более Ваших?

– Так ты сказала «да»? Точно сказала. Повтори-ка вслух еще раз, – сказал парень, задумавшись на мгновение над своими мыслями.

Неуверенно она все же кивнула ему и сказала коротко:

– «Да».

– Хорошо. Это не совсем по правилам. И я бы должен был переспросить еще раз, но все же ты сама сказала: «Да».

И тогда он внезапно схватил ее правую руку своей рукой. Очень крепко схватил. За стеклом автобуса сверкнула еще одна молния. Гром пророкотал на всю округу так, что от испуга автобус чуть качнулся в сторону, но вскоре продолжил свое прежнее движение. Девушка почувствовала сначала теплое касание крепких пальцев, но ее кожа под его ладонью начала нагреваться и становиться все горячее и горячее. Она выдернула руку и недоуменно уставилась на него, когда это жжение начало доставлять дискомфорт и даже боль.

«С чего он схватил мою руку? Почему так жжется, как будто я сунула руку под кипяток и ошпарила ее», – подумала она. Из груди вырвался лишь слабый удивленный вздох, когда она взглянула на то место, которого касалась его ладонь. Оно было красным. Красным, а еще на нем отчетливо стали проступать какие-то линии. Они скопились вокруг ее запястья, образуя нечто похожее на обручи, а потом вдруг стали переплетаться между собой. Когда нити, сложенные в своеобразный узор, остановили свое движение, до того момента бывшие красными, они теперь стали проявляться на коже черными чернилами, и стали сильно напоминать татуировку. Оно, чтобы это ни было, и выглядело, как только что набитая татуировка.

– Что ты сделал? – взвизгнула она.

Ее восклицание могло бы привлечь внимание посторонних людей в автобусе, но в этот момент в нем происходили совершенно другие события, так что этот возглас всего лишь потонул в криках и брани другой ссоры, которая набирала оборот в данный момент между водителем и его пассажирами.

– Теперь слушай внимательно: объяснять все это сто раз я не намерен, я же не учитель в школе. Скажу только единожды. – Вместо ответа на ее вопрос, сказал он, даже не взглянув на ее руку и на нее саму. – Ты сказала «да», значит, согласилась со всеми условиями. Теперь ты работаешь на меня…

– Работаю? – удивленно спросила девушка.

– Работаешь… и не перебивай, – сказал он, – а то здесь становится все громче, а кричать я не хочу. Не в моих правилах.

Не понимая во что ввязывается, или вернее сказать, уже ввязалась, она все же сказала первое, что пришло на ум.

– Но я даже не подавала резюме, – произнесла она. Ее состояние и настроение в эту минуту, совершало, казалось, немыслимые кульбиты, попадая из крайности в крайность, от злости до, еще более странным образом, установившейся радости, и сейчас оно было как раз на подъеме, хотя ни обстановка, ни место к этому абсолютно не располагали. Вместо того, чтобы испугаться и звать на помощь, ее мысли были обращены совсем в другую сторону.

«Наверное, дело в том, что голова перестала болеть, вот я иду на поводу у этого типа и даже отвечаю в его стиле в этом чудаковатом разговоре. А может у меня галлюцинации, или я просто сплю, нет, точно сплю, не может быть такого в реальном мире. И все равно интересно, чем закончится наш разговор», – подумала девушка.