– Чай с сахаром или без? – чуть громче обычного произнесла женщина.

– Что? – не поняла девушка.

– Я спрашиваю, ты чай любишь с сахаром или без? – глядя на нее, спросила женщина.

– А… Без, пожалуйста. Я пью без сахара.

– Вот и хорошо.

Женщина разлила в две чашки горячую жидкость и одну отдала девушке, сидящей за столом.

– Ты так задумалась о чем-то, вот пришлось чуть громче повторить свои слова, – сказала она, улыбаясь, – если немного подождешь, то скоро будут готовы пирожки, я как раз поставила их в печь, перед тем, как этот бес взбеленился и поскакал на улицу.

– Я подожду, – тихо сказала Илина, – спасибо.

– Что-то ты совсем грустная. Что-то случилось в школе? – участливо глядя на нее, спросила женщина.

Этот взгляд и участие, а также чай и витающие в воздухе приятные запахи выпечки и еще чего-то непонятного, но определенно приятного, заставили девушку почувствовать себя еще хуже. Все так внезапно свалилось на нее, что она не выдержала и разрыдалась. Из ее глаз потекли слезы, она вытерла их, но это не помогло, и она закрыла лицо руками. Ей давно было известно, как себя вести, чтобы ее плачь не услышали в соседней комнате. Но только сейчас это не сработало, из ее горла звучали какие-то непонятные звуки, и она пыталась их заглушить, уткнувшись во что-то мягкое. Через мгновение она поняла, что то, во что она уткнулась лицом и зарылась глубже носом, является мягкой тканью халата, а на голове она почувствовала успокаивающее прикосновение руки, а вторая поглаживала ее спину. Она услышала голос, который успокаивал даже больше, чем объятия:

– Тише, тише, девочка. Все хорошо. Все пройдет.

– Я нне ххотелаа… Простиите… Мееняя… Я не хочу этого деелаать, – произнесла девушка прямо в халат, а затем она крепко обхватила худое тело старой женщины своими руками.

– Все в порядке. Все хорошо, – сказала Антонина Семеновна, продолжая свои успокаивающие движения.

Через некоторое время Илину перестала бить дрожь, слезы, казалось, исчерпали свой резерв и перестали течь. Но своих рук она не разняла, не хотела отпускать эту женщину, хотя они были знакомы всего несколько минут, но от ее прикосновений Илине было хорошо и уютно так, как не было уже очень давно. Она не хотела ее отпускать еще и по той причине, что так возможно, продлит ее жизнь, если конечно она пришла за ней. Хоть это было и глупо, но она боялась, что как только она отпустит ее, то эта добрая женщина исчезнет.

Посидев в таком положении еще немного, Илина услышала голос:

– Теперь тебе лучше?

Она подняла голову, и на одно мгновение ей показалось, что она видит совсем другое лицо, но стоило ей только моргнуть, как пелена перед глазами рассеялась, и она смогла различить черты лица женщины, с которой познакомилась совсем недавно.

– Да, спасибо, – неохотно отстраняясь и до сих пор не размыкая рук, произнесла девушка.

– Ты уж прости, дорогая, но мне нужно посмотреть как там мои пирожки.

Илине пришлось с большой опаской убрать свои руки. Женщина встала и направилась к духовому шкафу. Она наблюдала, как та достала поднос с дымящейся выпечкой, как обмазывает сверху маслом и накрывает полотенцем. «Чтобы чуть-чуть подышали», – сказала старушка, улыбнувшись. И вот тогда Илина почувствовала себя здесь в незнакомом месте как дома. Даже больше, чем просто дома, ведь в той квартире, где она жила сейчас, она не ощущала ничего подобного, даже малой доли не ощущала. Она подумала, что это чувство можно было бы описать двумя словами: счастьем и уютом.

– А с чем пирожки? – еще шмыгая носом, но уже более ровным голосом, спросила Илина.

Она решила больше не плакать, а постараться как можно лучше провести оставшееся здесь время.