Познание истины осложняется тем, что её сознательно скрывают, искажают, превращая в ложь, распознать которую часто весьма затруднительно, поскольку она так искусно притворяется истиной, что не поддаться обману – значит изменить здравому смыслу.
В повседневной жизни достаточно знать истину на уровне здравого смысла, который заключается в знаниях человека, приобретённых жизненным опытом, в мнениях, убеждениях, практическом понимании вещей, свойственных среднему, реальному, нормальному человеку, действия которого правильны и разумны. И хотя здравый смысл не всегда мудр, поскольку в нём нет различия между мудростью веков, ходячими предрассудками и суевериями, но его вполне достаточно, чтобы решать земные, повседневные заботы и задачи. Обогащённый случайными знаниями, он не заменит профессиональной подготовки, но для практических дел его вполне достаточно.
Пользуясь ложью, принимая её за истину, заблуждаясь относительно настоящего положения вещей, человек в своих действиях делает ошибки, на которые и рассчитывают те, кто лжёт. Эти ошибки тому, кто принял ложь за истину, приносят ущерб, а тому, кто лгал, – определённую выгоду. Есть у лжи, конечно, и другие функции, но её функция как инструмент обмана, чтобы извлечь выгоду и пользу, – основная.
Ложь – антагонист истины и правды, но такой, который не может существовать без неё. Ведь невозможно лгать, не зная истины.
Ложь – не истина, но, чтобы ввести человека в заблуждение, она должна выглядеть, как истина. С этой целью она, исковерканная, изменённая, искажённая, должна быть тщательно подштукатурена, искусно подкрашена, в меру подслащена, чтобы предстать перед людьми правдой – светлой, ясной, чистой, справедливой.
Самый верный признак истины – простота и ясность, ложь же всегда сложна, вычурна и многословна. Как ни вспомнить М. Монтеня, французского моралиста, автора блестящих и остроумных афоризмов:
«Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов».
Поэтому ложь более трудна для изучения и определения, чем истина. Этим, очевидно, и объясняется тот факт, что ложь как феномен общения пока серьёзно не изучалась.
Истина всегда одна и та же, но она не одна и та же для каждого из нас, когда, преломляясь через собственные взгляды, убеждения, потребности и желания, превращается в правду. Точно подметила эту особенность восприятия истины С. Л. Сухотина-Толстая – дочь Л. Н. Толстого. Объясняя причины, побудившие её взяться за перо в связи с появившимися статьями о причинах рокового, как принято считать, ухода своего отца из Ясной Поляны, она пишет:
«В печати появились книги, написанные друзьями моего отца, дающие фальшивую картину отношений моих родителей между собой и пристрастный, искажённый портрет моей матери. В этих книгах описанные факты, как правило, точны (подчёркнуто нами. – К. В.), но, говоря словами Гоголя, “нет ничего хуже правды, которая не правдива”».
В повседневности истина и правда воспринимаются как синонимы, но это не совсем так. Правда – это и истина, это и жизненный идеал, основанный на справедливости, как её понимает каждый из нас, это и соответствие поступков этому идеалу. «Поступил по правде», – говорят в таких случаях.
Так что же, правда всегда голая и глупая?
Конечно, нет, она может быть совершенной и истинной, светлой и тёмной, жестокой и горькой, своею и чужою, прямой и откровенной и даже страшной и трагической. Поэтому-то и нет народной истины, а есть