В методологии современной социогумантирной науки все более прочное закрепление получает практика применения социальных индикаторов[10], основанных на агрегированных количественных оценках различных характеристик социума. Различные социальные индикаторы активно используются и такими авторитетными международными организациями, как ООН, Статистическое бюро Европейского Союза (Eurostat), ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), Всемирный банк, Европейская комиссия, применяются практически всеми европейскими странами, а также США, Канадой, Японией, Австралией, государствами Латинской Америки и Южной Африки.

В структуре социальных индикаторов важное место принадлежит психологическим компонентам. Как отмечает Г. В. Осипов, «традиционный подход был дополнен субъективным, учитывающим психологическое благополучие людей, появились концепции качества жизни и функциональных способностей (capabilities)» (Осипов, 2011, с. 6). Индексы социальных настроений, социального оптимизма, удовлетворенности жизнью, социального самочувствия населения и др., вычисляемые социологами, имеют ярко выраженную психологическую составляющую. Такие индексы, как коэффициент витальности страны, используемые демографами (Сулакшин, 2006), исследования качества жизни, а также близких ему явлений – субъективного благополучия и др. (Biderman, 1970; Keltner et al., 1993), тоже имеют непосредственное отношение к психологии. Разработаны Индекс счастливой жизни, Индекс счастливой планеты, Индекс валового национального счастья (введенный четвертым королем Бутана и используемый в этой стране вместо показателя ВВП), позволяющие количественно оценивать казалось бы совсем неисчислимое – счастье (Степашин, 2008). Важно отметить, что подобные импульсы родились в экономической науке, где сложились такие направления, как «экономика счастья». В частности, «неудовлетворенность экономистов объяснительным потенциалом постулата максимизации прибыли привела к выдвижению в качестве цели экономической деятельности понятия „благополучия“, которое заменило в этой функции понятие „богатства“» (Осипов, 2011, с. 39)[11]. При этом, например, «экономика счастья» во многом переворачивает традиционную логику экономических и социальных оценок, делая акцент на субъективном благополучии и через него оценивая качество объективных условий жизни людей. Основное отличие т. н. «вторичной» модернизации от «первичной» принято усматривать в том, что главной задачей является уже не просто развитие экономики ради удовлетворения материальных потребностей людей, а повышение качества жизни ради удовлетворения их потребностей в счастье и самовыражении.

В самой психологической науке аналогичные подходы реализуются при оценке субъективного качества жизни, психологического потенциала населения (Зараковский, 2009), социального капитала, по сути, имеющего социально-психологическое наполнение (Татарко, 2011), причем, как отмечает Г. М. Зараковский, «принципиальным является переход от понимания сущности психологического потенциала индивида к пониманию сущности психологического потенциала социума» (Зараковский, 2009, с. 132).

Институтом психологии РАН разработан композитный индекс психологического состояния общества, а выявленная на его основе динамика психологического состояния современной России рассмотрена в предыдущей главе.

В русле достаточно общей для социогуманитарных наук установки на целесообразность комбинирования «жестких» индексов, вычисляемых на основе статистических данных, с результатами опросов