Однако если сознание в целом и рефлексивность в частности континуальны, то не исключено, что они могут быть и квантифицируемы. Сама же квантификация – это и есть измерение объективно существующих индивидуальных различий в уровне развития того или иного свойства. Данное заключение имеет два следствия – методическое и методологическое.

Во-первых, оно уже не только позволяет, но и требует поставить вопрос о создании соответствующей психодиагностической методики, направленной на измерение индивидуальных различий в мере выраженности рефлексивности. Это методика диагностики уровня рефлексивности субъекта как индивидуального качества в целом и как профессионально-важного качества для управленческой деятельности в частности.

Во-вторых, доказательство принципиальной континуальности и вариативности рефлексивности может иметь довольно далеко идущие методологические последствия. Дело в том, что принципиальная континуальность и квантифицируемость рефлексивности делают возможным ее рассмотрение как новой и очень важной независимой переменной в психологических исследованиях, в том числе и экспериментальных; ее трактовку как количественно измеримого «аргумента» в установлении новых функциональных зависимостей и связей. Например, открывается возможность для поиска и измерения количественных характеристик связи меры рефлексивности и эффективности управленческой деятельности, для определения корреляционных связей уровня рефлексивности и меры развития всех иных личностных и субъектных качеств, а тем самым и для определения места рефлексивности в структуре личности (в том числе и личности руководителя). Фактически признание континуальности и квантифицируемости рефлексивности позволяет реализовать по отношению к ней и ко всем проблемам, возникающим в связи с ней, тот же самый аппарат психологического исследования, который сложился в отношении всех иных личностных качеств. Тем самым рефлексия как предмет научного исследования, не переставая, разумеется, быть объектом абстратно-философского изучения, становится и реальным объектом конкретно-научного исследования, в частности психологического. Через доказательство континуальности и квантифицируемости рефлексивности к ней становится применим, по существу, весь арсенал методов психологического исследования; открываются возможности переноса на ее изучение традиций и процедур собственно экспериментального и квазиэкспериментального планов (в частности, факторного, корреляционного и др.).

Итак, можно видеть, что постановка проблемы рефлексии в контексте основной проблематики психологии управления (в связи с изучением управленческой деятельности) действительно ведет к существенным трансформациям самого этого понятия, к изменению традиционных методологических подходов и методических средств его изучения. Выше мы кратко проиллюстрировали данный тезис на материале связи понятия рефлексии с категорией способностей (подробнее об этом см. в разделе 2.5). Аналогичные трансформации имеют место, однако, и при изучении рефлексии в связи с категориями психических процессов, психических состояний, структуры деятельности, структуры личности и др. Та же самая картина обнаруживается и при исследовании сквозь рефлексивную призму видения основных категорий психологии управления, основных ее результатов. В последующих главах это будет показано на материале таких ключевых проблем психологии управления, как проблема общеуправленческих стилей деятельности руководителя, проблема основных управленческих функций, проблема генезиса и содержания организационной культуры и ряда других. Все эти, а также многие другие проблемы, результаты изучения которых представлены в данной книге, разрабатывались в течение достаточно длительного цикла специальных исследований. Поэтому и сама книга имеет в значительной степени обобщающий по отношению к ним характер.