Благодаря частным актам таковой действительно обнаруживается. 6 февраля 1740 г. «Вяцкой правинцыалной канцелярии копеист, а ныне определенной в Крепостную кантору писцом Иван Попов» поручился, что будет исправно выполнять свою работу в новой должности («о содержании крепостного интересу»), за что поручились сразу шесть человек, среди которых «Яков Павлов сын Попов по сыне своем Иване Попове ручаюсь» [РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 2186. Л. 1—1об.].

Акты позволяют достаточно подробно проследить карьеру Ивана Яковлевича Попова. Впервые он встречается 31 июля 1739 г. в качестве копииста Вятской провинциальной канцелярии (далее ВПК). Затем, как говорилось выше, был определен на должность писца Хлыновской крепостной конторы. 28 мая 1752 г. Иван указан как копиист подушного сбора ВПК. 2 июля 1755 г. он отмечен в качестве подканцеляриста ВПК. И, наконец, 23 апреля 1756 г. Иван впервые указан канцеляристом ВПК. В этой должности он отмечается вплоть до 8 июля 1775 г. И в последний раз среди имеющихся актов Иван Яковлев сын Попов встречается 12 августа 1779 г. в качестве надсмотрщика канцеляриста [26].

Более сорока лет работы чиновником местной администрации! Почти не остается никаких сомнений, что это именно тот самый канцелярист Иван Попов, который упоминается во всех трех рукописях, принадлежавших ранее С. Ф. Поповых. Таким образом, этот Иван Яковлевич Попов приходился внучатым племянником Семену Поповых, в некотором роде действительно внуком. И становится понятно, какое слово было написано на утраченном седьмом листе из казанского Хронографа – «сын», то есть «Сия книга хлыновца Иакова Попова, подписал сын ево Иван».

Чтобы образ Семена Поповых стал еще ближе и живее, приведем два бытовых случая из его жизни. В уже упомянутой книге записи судных дел имеются две записи явочных челобитных, поданных Семеном Поповых. Строго говоря, неизвестно, о каком Сенке Попове (именно так записана его фамилия) идет речь в первой записи, но она весьма любопытна. Он пожаловался, что 22 декабря 1677 г. «у нево унесли воровские люди ис торговой бани платья кафтан шубной да рубашку пестрединую, 10 алтын денег, сапоги телятинные, всего на 2 рубли на 10 алтын» [РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Вятка. №9. Л. 24об.]. Вот такое неприятное происшествие с ним случилось.

Но следующее происшествие, которое точно произошло с нашим хлыновцем Сенкою Поповых, стало еще неприятнее, так как принесло гораздо большие убытки и было связано с родственниками его жены. 28 февраля 1679 г. он заявил, что в феврале, вероятно, вскоре после смерти тестя Якова Михайловича Счастливцева, ночью в дом покойного приехали сестра его жены Фетинья и ее муж Нефед Данилович Толмачев и тайно вывезли со двора множество имущества и документов [РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Вятка. №9. Л. 328об.—329] (см. Приложение 2). Неизвестно, чем закончилось это дело, но, вероятно, Семену удалось вернуть имущество и документы, так как позднее мы видим, что он закладывал дом своего тестя со всеми постройками в залог за взятые взаймы деньги. То есть он сумел доказать, что дом принадлежит ему.

Таким образом, изученные документы заставляют нас кардинально пересмотреть взгляды на личность и биографию Семена Федоровича Поповых. Скромный дьячок исчезает и появляется высокопоставленный чиновник местной вятской администрации. Статус и должности позволяли ему заниматься приобретением недвижимости в наиболее плодородных регионах Вятской земли, тем самым преумножая капитал. Это же положение позволяло Семену более свободно собирать свою библиотеку и самому заниматься литературно-исторической деятельностью.