Существует мнение, что на роль харизматических лидеров обычно претендуют люди с существенными отклонениями в психике (Калигула, Иван Грозный, Сталин, Гитлер и др.). Когда подобный лидер приходит к власти, происходит, как правило, массовое усвоение психопатологического материала клинически здоровыми людьми – его подданными, последователями; психопатологическое явление обладает некоей притягательной силой для здорового человека. Причем этот индивид может не обладать, и даже лучше, чтобы не обладал, высшими моральными качествами. Для толпы важно знать, что «он» такой же, как и они. Со своими пороками и недостатками. Вот поэтому в той же Америке президент, сенаторы и т. п. так часто любят выступать по телевидению в неформальной обстановке: за игрой в теннис, за едой или играя на саксофоне. Среднему человеку очень важно знать, каков его лидер как семьянин, как отец, как мужчина и пр. Поэтому так популярны на Западе телевизионные передачи о свободном времени руководящих лидеров. Отголоски этого явления сегодня можно обнаружить и у нас. Например, показ лидеров то в кругу многочисленной семьи, то в лазании по горам, на ринге или купающимся в ледяной воде на Крещение или участие в религиозных церемониях и шествиях. Спрос на эту информацию особенно обостряется в периоды предвыборных кампаний.

«Итак, нет необходимости князю обладать всеми описанными выше добродетелями, но непременно должно казаться, что он ими наделён. Более того, если он их имеет и всегда согласно с ними поступает, то они вредны…», – читаем мы у Макиавелли.^>17 Необязательность для лидера высоких моральных качеств, храбрости и даже интеллекта приводит многих исследователей к мысли о том, что, быть может, вовсе не превосходство, а, наоборот, ущербность предрасполагает человека к властвованию. Болезненно переживая какую-то свою «ущербность», человек может пойти по линии наименьшего духовного сопротивления – компенсации этого чувства «хужести» – к возвышению над всем и вся. Причём страсть эта может быть и разрушительной. Мысль об «ущербности» также не нова, и её можно найти ещё в Библии. Истоки «ущербности» следует искать в генной наследственности и соответствующем воспитании в детстве.

Но современные исследования проблем лидерства говорят и о том, что чем выше оценивает себя индивид, тем выше представления о нём окружающих, и тем больше у него возможностей на лидерство. И ещё: чем сильнее индивид физически, тем больше у него шансов на успех, тем больше у него единомышленников.

Возможно, эти точки зрения при всей их «полярности» не исключают одна другую. Лидеры могут быть разных типов и разных уровней. И, собственно, различными могут быть и первоначальные импульсы, давшие им движение на пути к власти.

Воля к власти отдельных лидеров не имела бы решающего значения, если бы не было другого условия, ей соответствующего: желания многих людей подчиняться некоей стоящей над ними личности. Это стремление не сводится к чисто практическим задачам: к тому, чтобы кто-то в чём-то руководил и командовал. Потребность эта во многом чисто психологическая. У примитивных племен культ вождя имеет защитные психологические функции. Наличие вождя избавляет его подчиненных от чувства страха и неуверенности.

Интересно, что современный цивилизованный человек в каких-то отношениях не так далеко ушёл от своих предков. Потребность в «харизматической личности» проявляется порой вне зависимости от существующих демократических традиций в стране. Объясняется всё большей частью ведомых в человеческом обществе. Есть, конечно, и «третья сторона» – которые сознательно бывают то ведомыми, то лидерами. Я их называю «определёнными». Как правило, это – непроявленные лидеры. Они могут быть или лидерами, или ведомыми временно, ситуативно, но всегда это – Личности, что предполагает целостность натуры. Личность не может быть слабой и не может быть полностью ведомой, хотя при этом может и не быть явным лидером, но обязательно должна обладать харизмой. Личность отличает способность добиваться своих целей, являя чудеса настойчивости и целеустремленности.