Во время сватовства дочери особым проявлением заботы со стороны отца было знакомство с историей жизни семьи жениха. Бывали случаи, когда дочь была влюблена, но родители не отдавали ее замуж, потому что по своему опыту знали, что ее жизнь в этом доме не сложится, а если дочь и останется там, то ей придется жить в непростых условиях. Родители запрещали брак не для того, чтобы ограничить ее в правах, а потому что проявляли заботу о своем ребенке.

Во все времена для ингушей рождение дочери было не менее значимым событием, чем рождение сына, потому что в ингушском обществе считалось, что дочь – генофонд нации, а сын – защитник семьи, рода, родины и Отечества. Отец очень любит своих дочерей, хотя никогда при людях не демонстрирует свою любовь. Только в отсутствие посторонних он проявляет свои чувства. Не принято повышать голос на дочь, необходимо вести себя очень корректно и сдержанно. Посредником между отцом и дочерью всегда была мать. В народе говорят: «Есть вещи, которые жене можно сказать, а дочери нет». Отцовские наставления дочь получает через мать.

Высшей степенью проявления отцовской любви к дочери является одобрительный взгляд, интонация. Лучший родительский комплимент для нее звучит так: «Со раьза ва хьона!» / «Я доволен тобой!».

При возникновении конфликтных ситуаций в семье мужа отец или брат девушки выступает в качестве защитника. Это отражается в ингушских пословицах: «Да воацача йиIий дог ма дохаде» / «Не огорчай девушку, не имеющую отца»; «Воша воаца йиша – ткъам боаца лаьча» / «Девушка без брата – сокол без крыла»; «Воша воаца йиша гIийла яьгIай» / «Печальна участь девушки, не имеющей брата». Подобных этим пословиц у ингушей много. С психологической точки зрения интересно и такое ингушское выражение: «Да – „дунен сердал“, нана – „дунен йIовхал“» / «Отец – свет мира, мать – тепло мира».

Детские проблемы очень ярко отражают проблемы семьи. В ходе работы выяснилось, что мать Дали не хочет признавать, что супружеские отношения исчерпаны, а детско-родительские (в данном случае отца и дочери) – продолжаются до тех пор, пока кто-то из них не покинет этот мир. В связи с этим мы выполнили с ней психодраматическую технику «пустого стула», которая используется в гештальт-терапии. Мать сыграла и роль дочери, и роль экс-супруга, и, естественно, свою материнскую роль – и в результате этой работы пришла к выводу, что для полноценной жизни Дали нужен диалог с отцом.

Следует отметить и тот факт, что у матери Дали, как и у многих представительниц традиционного общества, слишком высока зависимость от мнения окружающих. Будучи в браке, она боялась, что кто-то узнает и осудит ее за неудачный выбор. На сессии она призналась: «Я считала, что моя жизнь должна быть такой же белой и стерильной, как мой белый медицинский халат!» В профессиональном сообществе она – лучшая из лучших, а в жизни – неуверенный в себе человек («Если бы я была ягодой, я хотела бы быть клубникой, если цветком – розой, если животным – улиткой. Я всегда хотела спрятаться от людей!»). Увеличивая дистанцию между отцом и дочерью, мать полагает, что пытается обеспечить максимальную защиту и безопасность для своего ребенка. Однако человек может быть счастлив только тогда, когда он полностью принимает внутри себя свою мать и своего отца: «Ты – моя мать, и я принимаю тебя такой», «Ты – мой отец, и я принимаю тебя таким». Он принимает не что-то от своих родителей, а принимает своих родителей со всем тем, что к ним относится