Наиболее оригинальным аспектом концепции Фортунатова справедливо считается разработанное им учение о форме слова. Подразделяя все слова на полные (обозначающие предметы мысли и образующие либо части предложения, либо целые предложения), частичные (служебные) и междометия и указывая, что полные слова могут иметь форму, ученый дает последней следующее определение: «Формой отдельных слов в собственном значении этого термина называется… способность отдельных слов выделять из себя для сознания говорящих формальную и основную принадлежность слова». Формальной будет являться та принадлежность, которая видоизменяет значение основной, т. е. аффикс. «Присутствие в слове делимости на основу и аффикс дает слову то, что мы называем формой».

Важнейшей предпосылкой существования формы является, по Фортунатову, ее соотносительность с другими формами. Например, в русском языке слово несу обладает формой, поскольку, с одной стороны, в ней можно выделить формальную принадлежность – у, общую со словами веду, беру и т. п., а с другой стороны – основу нес, содержащуюся в словах с другими формальными принадлежностями (несешь, несет и др.). При этом оговаривается, что формальные принадлежности могут быть не только положительными, т. е. материально выраженными, но и отрицательными, т. е. «самое отсутствие в слове какой бы то ни было положительной формальной принадлежности может само сознаваться говорящими как формальная принадлежность этого слова к известной форме (общей ему с другими словами) по отношению к другой форме или другим формам, где являются положительные формальные принадлежности в соединении с теми основами слов, которые в данной форме не имеют при себе никакой положительной формальной принадлежности». Например, слово дом воспринимается как форма именительного падежа благодаря противопоставлению формам других падежей – дом-а, дом-у и т. д. Само по себе наличие формы у отдельных полных слов, согласно Фортунатову, не является необходимым для языка как такового (в качестве примера языка, ею не обладающего, традиционно называется китайский); однако в том или ином, специфическом для каждого языка виде она присуща подавляющему большинству языков. В зависимости от того, являются ли формы знаками отдельных предметов мысли или обозначают отношения в предложении, их можно подразделить на формы словообразования и формы словоизменения.

Кроме форм отдельных слов, существуют также и формы словосочетаний (порядок слов, различие в музыкальном ударении и др.), однако, характерны они прежде всего для языков типа китайского, где формы отдельных полных слов отсутствуют.

Таким образом, как считает основоположник Московской лингвистической школы, грамматику можно определить как учение о форме, подразделяя ее на морфологию, изучающую формы слов в их отношении между собой, и синтаксис, предметом которого будут формы отдельных слов по отношению к их употреблению в словосочетаниях, а также формы самих словосочетаний.

Очевидна психолингвистическая ориентация значительной части работ Фортунатова. Она выражена в недвусмысленных формулировках, подчеркивающих необходимость участия психологии в исследовании значения слов, связи звуков речи и значений. Она проявляется в направленности ученого на изучение словесной формы, ее структуры и связей. Форму слова Фортунатов считал основополагающим элементом всей грамматики, включая в нее сознание. Обращение к этой теме – крупный шаг в развитии психолингвистической мысли, который находит развитие в современных психолингвистических исследованиях.