Следует понимать, что названные категории относятся именно к психологической теории, изучающей психику индивида, а не к самой этой психике; это – категории психологические, а не психические, однако они имеют корелляты, наполненные психическим содержанием для самого субъекта: «Так, то, что выступает как продукт, есть цель; тому, что выступает как мотив, соответствует потребность; то, что есть задача, оформляется как намерение (или план). Самый предмет выступает для меня как смысл. Средство (способ действия) – как значение» [Леонтьев А.Н. 1994: 185].

Учёт того, что деятельность есть процесс перехода внешнего предмета во внутренний образ и обратный переход внутреннего во внешнее, возвращает нас к понятиям идеального и квазиобъекта и позволяет перейти к рассмотрению понятия образа мира.

Необходимо прежде всего отметить, что понятия образа мира и языковой картины мира (вообще картины мира) существенным образом различаются [Леонтьев А.А. 1993: 18; Тарасов 2008]. Понятие языковой картины мира входит в более широкий методологический контекст, представляя собой частный случай понятия картина мира (наряду с другими – физическая картина мира, этическая картина мира и т.п.), и соотносится в большой степени со знаниями исследователя и выбираемыми им методами исследования. Иными словами, картина мира (и языковая картина мира как частный случай) является методологической схемой, позволяющей исследователю выделять в сознании индивида (объекта исследования) определённые знания, интересующие исследователя именно с точки зрения некоторой научной парадигмы и особенностей исследования, и фиксировать их в определённой знаковой форме. Образ мира есть отражённая в сознании индивида «модель» реальной действительности, построенная из личностных смыслов, предметных значений и соответствующих им когнитивных схем и поддающаяся сознательной рефлексии [Леонтьев А.А. 1993: 18]. Значения и смыслы, составляющие образ мира, не столько являются результатом специальной познавательной деятельности индивида, сколько предшествуют любой деятельности, направляют её. Именно через образ мира индивид может действовать с внутренними отражениями внешних объектов, оперировать образами как реальными предметами, встраивать новые смыслы и значения в уже имеющуюся систему.

Разговор собственно об образе мира начнём, как часто делается, со статьи А.Н. Леонтьева, в которой он вводит понятие пятого квазиизмерения – смыслового поля: «Факт состоит в том, что когда я воспринимаю предмет, то я воспринимаю его не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении» [Леонтьев А.Н. 1983. Т. 2: 253]. Далее он приводит основные положения защищаемой им идеи, одно из которых «…заключается в том, что свойства осмысленности, категориальности суть характеристики сознательного образа мира, не имманентные самому образу, его сознанию… значения выступают не как то, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей – в познанных объективных связях предметного мира…» [там же: 254]. Идея пятого, смыслового, квазиизмерения обусловлена тем, что человек взаимодействует не с отдельными предметами, а с предметным миром.

При взаимодействии человека с предметной действительностью сознание включает в себя в качестве необходимого компонента чувственную ткань образов конкретных предметов (например, такой образ у зрячего и слепого будут сотканы из разной чувственной ткани). И так как чувственная ткань является важным, но не решающим компонентом сознания, то она может существенно меняться, не затрагивая при этом образа мира. «…Именно благодаря чувственному содержанию сознания мир выступает для субъекта как существующий не