• информационный синтез образа исходной ситуации;

• «образ наличной ситуации»;

• образ потребного результата (хотя это и не очень ясный термин);

• процесс решения задачи;

• вектор «мотив-цель»;

• сдвиг «мотива на цель» и т. д.

Многие из названных выше концепций до последнего времени не были связаны единым теоретическим контекстом, не были найдены как соединяющие их связи, так и разъединяющие их границы и признаки.

Рассмотренный субъектный анализ вносит новый момент в работу психолога: он состоит, во-первых, в ясном – и существующем в реальности – пространственном «расщеплении» рассмотренных ситуаций, элементов и их признаков на объектные и субъектные; во-вторых, в переходе от функционального и процессуального к «задачному» подходу. Напомним, например, что еще на заре развития политэкономии было отмечено, что процесс торговли есть процесс обмена товарами (объектный процесс); но при этом не было установлено, что здесь, за этим обменом товарами скрыт субъектный процесс обмена стоимостями. И именно в процессе и в результате обмена стоимостями возникает необходимость установления их субъективной (точнее – субъектной) эквивалентности, – а это уже причина и субъектное основание появления всеобщего эквивалента стоимости – денег (сравни фетишизм товара и денег у К. Маркса).

Аналогичным образом, еще С. Л. Рубинштейн определял и мышление, и практическую деятельность человека как процесс решения задач, не раскрывая того, что именно целостный процесс формирования и решения задачи порождает и мышление, и процесс деятельности, т. е. является его сутью. Поэтому анализировать следует не столько процессы решения поставленных задач – если мы хотим проникнуть в природу психического, – а особенности и закономерности формирования задачи, отражения задачи субъектом, т. е. как раз процесс возникновения задачи, разрешение которой приводит или не приводит к удовлетворению потребности субъекта. Ранее психологи полагали, что задача уже дана субъекту и, естественно, изучали лишь процесс ее решения.

Отсюда, конечно, ясно, что процесс развития и прогресс в развитии психологической науки оказываются теснейшим образом связанными с пониманием того, что «человеческий фактор» нужно не только «учитывать» в разных сферах человеческой деятельности, но нужно активно управлять человеческим ресурсом как на социальном, так и на индивидуальном уровне. Это означает, что развитие фундаментальных разделов психологии должно идти по линии раскрытия психологических механизмов (причин и структуры их действия), которые в действительности раскрываются только в комплексном пространстве рассмотренных выше плоскостей анализа, т. е. в ненормативном, творческом, субъективном, индивидуальном решении задачи.

Раскрытие психологических механизмов регуляции поведения позволяет понять именно то, как субъект понимает и/или принимает задачу, как он приступает к ее решению, как он находит новые решения, как он эти решения возвращает в «объективный мир» в виде зафиксированного социального (социализированного) человеческого опыта.

Такое «движение» субъекта во множестве задач и анализ этого движения в контексте задачи позволяет, помимо прочего, довольно точно связать между собой различные психические функции, а также – психические функции, процессы, состояния и свойства индивидуального субъекта и т. д.

Отмеченные ранее особенности реальных объектов психологического анализа с учетом обозначенных выше центральных идей конструктивного подхода позволяют нам определить психику как систему, управляющую поведением и деятельностью субъекта, его взаимодействием с окружающим миром. Данное определение в принципе не сильно отличается от других существующих определений и вполне совпадает с пониманием психики, сформулированным в русле системного подхода (Ломов Б. Ф., 1975–1984). В то же время данное определение позволяет сформулировать другое важное утверждение. Современный подход требует изучать психические явления не только в состояниях взаимодействия субъекта с миром, не только в контексте смены этих состояний в отдельные моменты времени (т. е. в известной мере – статично), – но в