Как то раз когда мне было (опять же точно не вспомню то ли десять, то ли двенадцать) на четвёртом этаже крутилась и вертелась дворняжка, не большая собака размером с чуть больше таксы, её крутило в разные стороны, глаза её бегали в из стороны в сторону, а из пасти вытекали слюни смешавшиеся с кровью образовавшие что-то на подобие пены, которую вы можете наблюдать когда набираете ванну с использованием пены.

Я на тот момент шёл в магазин, скорее всего за хлебом ну или яйцами, пробежал бедняжку на пути в магазин и обратно. Позже моя мать объяснила мне что это было бешенство, что бы вы понимали на сколько это страшная и мучительная болезнь расскажу как всё происходит, для начала вам в рану попадает инфекции, затем она идёт по крови до мозга (ну или как то так),затем поражает мозг так что сначала человек через три дня после заболевания начинает бояться воды, а уже через неделю жуёт себе спокойно стекло да гвозди. По мне мучительная и страшная смерть, не находите? На земле был только один случай выздоровления после того как поразит уже добрался до мозга, один! А это уже о многом говорит.

Было действительно много историй, например кто то мог разрисовать стену в подъезде а соседи обвиняли меня, ну или испачкать подъезд в грязи, и опять я козёл отпущения. С годами я понял что дети и взрослые могут быть одинаково глупы, возраст не имел значения для человека которому был безразличен окружающий его мир.

А странно ведь, я ведь сказал плохих и хороших историй? Но в этом подъезде не было хороших историй, были лишь плохие. Наконец поднявшись до нужной квартиры я постучал в дверь, услышал приближающиеся шаги я напрягся, и не из-за того что я чего то боялся, ни в коим разе, а потому что просто не хотел видеть ни одного родственника, ведь со почти с всеми я давно оборвал связи и сжёг все мосты, которых уже благо не вернуть.

Отворилась металическая дверь и в проёме показался Геннадий, похудевший и на вид уставивший, мешки под глазами напоминали два батута на котором вот-вот начнут прыгать дети. Геннадий улыбнулся и попытался меня обнять, но я настолько не хотел этого делать что даже машинально остановил его взявшись руками за его плечи и сказал:

– Послушай Ген, я тоже рад тебя видеть, но давай без этого, хорошо? Я не хочу вспоминать прошлое и ставить тебя в неудобное положение, давай просто пожмём друг другу руки и на этом закончим.

Удивленный Гена протянул мне руку а затем мы прошли в нашу старую квартиру, где я прожил двенадцать лет, пока наконец не съехал с этого сущего ада от своей матери.

Геннадий в детстве был одарённым ребёнком, можно даже сказать гением! В возрасте десяти лет он собрал кубик-рубика без использования как сейчас принято изучать стратегий и комбинаций. Он обожал собирать пазлы, и мог это делать целыми днями. И всё бы было хорошо, и было бы скорее всего у него прекрасное будущее, если бы не отношение родителей к нему, Гена был мне сводным братом, он был первым ребёнком матери от первого брака, и в возрасте когда ему было четыре его взял на попечение мой отец. Но вместо того что бы проявлять интерес к ребёнку он максимально от него отстранялся, и в итоге Гена жил словно с чужим мужиком в доме, который никак с ним не контактировал и не проявлял никого интереса и участия в его жизни.

Мне ещё повезло в этом смысле, отец действительно меня любил (хоть и по своему) и мать тоже, а вот Геннадия нет. Да и бабушка с дедушкой (по отцовской линии) тоже как могли занимались моим воспитанием, даже моя тётя по имени Анна всё время брала меня на различные посиделки с подругами (тогда она училась в школе), а вот про Геннадия все забыли, единственные люди кто ему как то ещё уделяли внимания были обе мои бабушки по обоим линиям и всё. Словно его не существовало.