– А-а-а-а-а! – чуть ли не на все здание заорала она, оглушая его.

Забилась пуще прежнего.

На крик прибежали два преподавателя. Они схватили Джексона за предплечья и живо оттащили его. Элис вскочила, как ошпаренная.

Стянула с ноги ботинок.

Никто даже очухаться не успел. Она размахнулась, в ярости сведя брови.

И вдарила подошвой Дамиану по челюсти.

– Еще раз так сделаешь – я убью тебя! – в гробовой тишине гаркнула она, тяжело дыша.

Из губы Дамиана потекла струйка крови. Он широко раскрытыми глазами смотрел куда-то перед собой.

– Так! Вы оба, к директору! Немедленно! – придя в себя, пробасил один из преподавателей. Джексон, наконец отойдя от шока, исподлобья уставился на Крамер. И от этого взгляда ей стало действительно страшно.

– Берегись, – сухо, чуть слышно сказал он.

Она скривила губы, когда Дамиан перестал сопротивляться и покорно пошел с преподавателями. Внутри все застыло от ужаса.

Постояв так еще немного, Элис живо застегнула пиджак на все пуговицы, чтобы скрыть грудь, и на подкашивающихся ногах поплелась к директору.

Войдя в кабинет, увидела там уже сидящего на стуле Дамиана. Директор с красным лицом стоял, опираясь двумя руками о стол.

– Полгода, Дамиан. Мы-то и правда поверили, что ты образумился. Что становишься лучше. А ты, оказывается, просто притворялся, да? Водил нас за нос. Так ведь?

Джексон молчал, глядя на стол.

– Ох, зря. Зря ты разозлил меня. Теперь не жди, что…

Увидев в дверном проеме Элис, мужчина замолк. Жестом указал ей на стул. Она живо подошла и села рядом с Дамианом. Тот сидел, сгорбившись, но вальяжно и ничуть не скованно. Элис сглотнула, увидев покрасневшую и опухшую щеку. Разбитую губу и след от крови.

– А ты, Крамер, что скажешь в свое оправдание? – спросил директор, сердито посмотрев на нее.

– Я только защищалась. Он хотел меня изнасиловать, – без промедления ответила она. Лицо директора скривилось. В повисшей тишине послышался хруст костяшек, и Элис поняла, от кого он исходит.

– А зачем ты выдрала его бровь?

– Вчера в ванной он домогался меня.

– Ты что несешь, блядь?! – не выдержав, гаркнул Джексон. Развернулся к ней. Но его тут же схватили санитары.

– Отпустите! Я в порошок ее сотру! Выебу нахрен! Поняла меня?! Попадешься – пеняй на себя!

Пока он вырывался, в руке одного из санитаров мелькнуло что-то похожее на шприц. И уже через пару секунд Джексон замер, обмяк и вырубился. Его тело начало заваливаться. Но мужчины подхватили его и выволокли прочь. Элис пронаблюдала это, застыв.

– На сей раз в исправительную комнату я тебя не закрою, – хмуро сказал директор.

Она нервно сглотнула, продолжая пребывать в шоке от увиденной сцены. Взяли, вкололи что-то и уволокли. Жуть какая-то…

– Но если еще раз повторится что-то подобное – больше поблажек не жди, поняла? – ледяным тоном сказал мужчина. Элис пропустила это мимо ушей.

– А сколько его продержат в…

– Неделю.

– Ну, значит, неделю я буду вести себя лучше всех, но потом… Если он снова начнет лезть ко мне, – Элис нахмурилась и взглянула на директора влажными, покрасневшими от эмоций глазами, – Я… Мне придется что-нибудь сделать.

– Мы проследим, чтобы он больше не подходил к тебе, – сказал директор.

– Но вы же не сможете следить за этим двадцать четыре часа в сутки, – горько усмехнулась Крамер. Сейчас, когда адреналин начал отпускать, она наконец прочувствовала все остальные эмоции. Страх, обиду, злость и стыд. Ее только что чуть парень не изнасиловал. А все из-за мамы, которая умудрилась засунуть единственную дочь в такое ужасное место. И почему ей так не везет, а? И что делать, когда этот козел выйдет из карцера? Он наверняка решит довести начатое до конца. И никакие санитары ему не помешают. Пиздец. Самый настоящий, огромный и неотвратимый пиздец.