– А, что тут удивительного-то. Ха-ха! – прохаживаясь вдоль своего кабинета, засмеялся Баал. – Куда смотришь – то и приходиться видеть, а значит – и осмысливать. А раз перед нами постоянно маячат небеса со своими прелестями – что поделать? Вот и приходится, может и не желая того – упоминать их в разговоре.

– Ну, это только отговорки. Ведь необязательно задирать голову, поглядывая ввысь, а оставаться верным своему делу и продолжать работать. А если уж так невтерпеж – всегда можно заглянуть в себя и отдохнуть, – отвечает, имеющий право на сомнения, Белиал.

– Но ведь небесная рать, со своей стороны, видя наши взгляды на них, пребывает в смущении и тревоге, и тем самым нервничая, допускает больше ошибок в своих действиях. К тому же, закон материальности никто не отменял, и снаружи всегда видней, чем изнутри, сколько бы ты не старался заглянуть в себя, – заявил, остановившись напротив своего критичного собеседника, Баал.

– Ну ладно, давай по делу, – понизив свой голос, заявил Белиал.

– Значит так, необходимые наработки уже есть. Уже направлена группа для сбора всех нужных компонентов, плюс параллельно этому: одному младенцу был имплантирован блокиратор, и он, можно сказать, так и остался девственно чистым без этих икс-примесей. Сейчас мы ведём за ним постоянное наблюдение, и как только будут собраны все компоненты и проведены подготовительные аналитические работы – можно будет запустить процесс отторжения, – проговорил Баал и стал ждать реакции своего визави, который не спешил с ответом, предпочитая в своих действиях (при всём своём обманчивом юном виде) тягучую неторопливость, которая всегда слишком дорого обходилась его оппонентам.

– А какие есть гарантии того, что всё пойдёт по плану, и он будет поступать так, как нам того нужно? – следует тягость речи Белиала.

– Ну это уже не ко мне. Ведь даже договор с Диаволом, не дает того, чего от него ждёшь. Хотя это может, и крамольно звучит, – хихикнул Баал.

– Что ж, надо будет покумекать, – вставая со своего места, сказал Белиал, подошёл к столу, за который вновь уселся Баал и, уперев руки в столешницу, наклонился к нему и тихо спросил. – Ну, а от меня-то что требуется? – обдал смертельным холодом он Баала, который хоть и был ко многому привычен, но Белиал умел охладить пыл любого, и даже адский огонь, бушевавший в груди у самых стойких приверженцев Люцифера, обволакивался ледяной коркой смертельного холода, который изливал Белиал.

– Всего-то ничего, – задёргал глазом Баал. – Раз дело требует беспристрастности – нам нужен независимый проводник.

– А разве… – хотел было что-то сказать Белиал, но вдруг замолчал и, выпрямившись, задумался, после чего сказал. – Хорошо. Я переговорю с теми, от кого зависит принятие решений, – после чего Белиал направляется к выходу и скрывается за дверьми.

Баал же, всё также оставаясь на одном месте, не сводит своего взгляда с дверей. При этом кажется, что в его голове идёт борьба между несколькими весьма противоречивыми мыслями. После чего он выразительно хмыкает и выдает вслух:

– Гарантии ему подавай… – затем он вдруг подскакивает с места, сложив пальцы руки в многозначительный знак из трёх пальцев, который по степени авторитетности употребляется даже чаще, чем слово «чёрт».

Что же касается употребления этого знака в данный момент Баалом – он резко выбрасывает руку вперёд и кричит:

– А вот этого ты не хочешь?! – затем приходит в должное равновесие и, садясь обратно в кресло и сложив руки в замок на груди, начинает делать прикидки. – Ему-то хорошо. Он в любом случае и при любых результатах отмажется, заявив: что он так и знал, а, что – знал, разве будет важно? А вот ему-то потом придётся держать ответ и если не перед Люцифером, то, или силовики из ведомства Агареса, или из комиссии Астароты по чистоте «Славы» найдут, что предъявить ему, вплоть до измены, а это прямиком ведёт из свободных в заключенные. – Потирая виски, думал Баал, который, впрочем, и завертел все эти дела. – Сомнения, есть ключ ко всему, – любил частенько говаривать он, чему и следовал на протяжении всего своего существования.