Будто укол адреналина. Напрямую в кровь, с мгновенным действием. Встряхиваюсь, продвигаюсь дальше. Уже почти бёдра затащила.

– Ну ищи, – тянет лениво, не спешит меня забирать. – Может, и крыс найдёшь заодно? Мы их травили недавно.

– ЧТО?! КРЫС?!

Я визжу, представив, что кто-то упадёт мне на голову. Мёртвая или живая – не знаю, что хуже.

Голос отбивается от узкой вентиляции, разносится. Но я… Я слышу писк! И сама пищу.

Испуганно отшатываюсь, насколько это возможно. Пытаюсь прикрыть лицо, когда тень мелькает рядом.

Только забываю, что на пальцах я и держалась. Мгновенно соскальзываю вниз, не успеваю ухватиться.

Страх охватывает с головой, сердце замирает. Я лечу вниз. Падаю. Прямо на бетонный пол.

Ни шанса, спасти свою головушку.

Ох.

Болезненное приземление на что-то твёрдое. Твёрдое, крупное и горячее. И голова цела. Приоткрываю один глаз.

Псих удерживает меня на руках, вовремя словив. Притягивает к себе, пока я заторможено осознаю случившееся.

Его руки удерживают меня под ягодицами, я инстинктивно сжимаю его плечи. Камень сплошной.

Распаленный солнцем камень.

Я чувствую, как мышцы Психа напрягаются, держа меня. Его хватка крепкая, сильная.

Мужчина будто цветочки держит, а не меня. Я, конечно, хрупкая, но не для того, кто…

– Вы ранены! – вспоминаю я. – У вас рана. Поставьте меня.

– Рана?

Взгляд мужчины становится насмешливым. Он с интересом изучает меня. Его ухмылка – кривая и пугающая.

Ничего доброго в этом мужчине нет.

Я дрожу. Пытаюсь увернуться от его взгляда и прикосновений. Вырваться, спастись. Но Псих держит лишь сильнее.

Его ладони нагло ложатся на мои ягодицы. Пальцы впиваются, запуская удары тока.

Прям от попки до живота, задевая самое сокровенное. Сжимаюсь, вздрагиваю, пытаясь освободиться.

Но хватка всё грубее и жёстче. Наверняка синяки из своих пальцев оставляет.

Отлично, так в полицию и пойду. Сразу отпечатки снимут.

– Ты обманщик! – произношу недовольно. – Ты не имеешь права! Я не хочу! Я тебя вылечила, а ты меня не пускаешь. Ты слова не держишь!

– Отлично. С ебанутым «вы» закончили. А то как-то неудобно так трахаться.

– Неудобно?! Больше ничего не смущает?!

– Твой ор? Не, ни капли. Ори, лёгкие тренируй. Люблю, когда девки подо мной голос срывают.

Я резко захлопываю рот. Хлопаю ресницами, пока страх зверем мечется в моих венах. Клыками впивается, когтями зарывается.

Хватаю воздух, сердце колотится, с ума сходит. Меня трясёт от мысли, что этот мужчина со мной сделает.

Толик был прав. У этого нет границ. Он делает всё, что хочет. Прёт танком, пока не получит желаемое.

Взгляд у него безумный и дикий. Горящий желанием.

– Ты обещал отпустить, – напоминаю со всхлипом. – Что я смогу уйти, когда зашью.

– Обещал, – соглашается легко.

– Я зашила! Я хочу уйти. Пожалуйста. Слово давал.

– Я давал слово, что отпущу. Отпущу. Сроков я не уточнял. И нехер меня лжецом называть, если сама детали не уточнила.

Я стону, поджимаю дрожащие губы. Он сейчас серьёзно? Я виновата, что в плену оказалась?

Гад! Подлец! Бандит!

Он ведь всё переиначивает в свою пользу. Просто делает так, как ему выгодно. И ни шанса на спасение.

Мне хочется и плакать, и кричать одновременно. Но глаза жжёт от сухости, а в горле спазмы.

Ничего не могу. На него же ничего не подействует. Но чего-то мужчина должен бояться?

– Меня искать будут, – шепчу. – В полицию заявят.

– Ориентировку хочешь? Я тебе получше портрет организую.

– И мои братья… Они найдут. Они очень серьёзные люди.

– Не сомневаюсь, – кивает, но посмеивается. Плевать ему на всех.

– Мне… Эм, мне как минимум позвонить надо! У меня мама старенькая, с больным сердцем. Надо предупредить, чтобы хоть она не волновалась. Я не могу просто так пропасть.