Я же не знал ничего, и никто, ни за какие деньги не смог бы этого исправить. Просто потому, что необходимые мне знания – это не драгоценная книга в сейфе за семью печатями, которую достаточно лишь прочесть, предварительно выторговав её за верность или услуги. Это опыт множества людей, последствия личных взаимодействий, твои взгляды на разные события, деньги и деяния. Академии и «высокие» школы существуют не потому, что аристократия была не в состоянии самостоятельно дать своим детям сравнимое образование. На самом-то деле в стенах своих поместий они могут обучить и лучше… но знания и умения – это ещё не всё. Во многом по этой причине я нахожусь здесь, а не на какой-нибудь военной базе по подготовке боевых псионов.

К слову, это было бы даже логично: всех псионов-простолюдинов определять в армию, и уже там отсеивать самых неспособных. Почему так ещё не сделано – большой вопрос, ответ на который я обязательно когда-нибудь получу…

Ноутбук выдавал информацию крайне неспешно, немного раздражая этой своей медлительностью, но темп всё равно был взят неплохой. Ниточки сплетались в нити, а те образовывали первые намётки канатов, связывающих сотни и тысячи частей воедино. Параллельно с тем я «копался в самом себе», открывая уже известные возможности со всё новых и новых сторон. Что есть разум? Это некое подобие порядка в океане хаоса. А что такое разум псиона? О, господа, это нечто куда более существенное! Ведь как я уже постановил, моё мышление не было привязано к серому веществу в черепной коробке: в противном случае «остановка времени» или прошла бы для меня незамеченной, или высосала бы все доступные ресурсы, тем самым приведя к смерти. Но у меня имелось ментальное поле и ментальное же ядро, в котором, как я предполагал, и существовало моё «я». Даже ограничения, призванные остановить проецирование эмоций и желаний вовне накладывались на ментальное поле, а не на черепушку. Так что и «копать» я решил в этом направлении, быстро дойдя до того, что мой разум являлся, по сути, крошечной сторожкой, торчащей посреди фундамента, предназначавшегося для здоровенной египетской пирамиды.

И сторожка эта ломилась от обилия хранящихся внутри воспоминаний, бережно мною рассортированных и разложенных по «коробкам».

Даже по одному только этому направлению мне предстояло очень и очень много работы, а ведь сие – лишь вершина айсберга, показавшаяся при беглом осмотре, занявшем где-то пару часов реального времени. Всего-то и надо было, что задуматься, перестав просто пользоваться имеющимся без обретения полного понимания касательно того, чем это имеющееся является. А к чему это приведёт…

Из размышлений меня вырвал тихий стук в дверь, за которым последовал вопрос от главной служанки, немолодой женщины, контролирующей прислугу и отвечающей за состояние этого дома.

– Господин Геслер, к вам прибыла гостья. Мы разместили её в гостиной, но требуется ваше личное присутствие. – Я нахмурился, окинув восприятием всё здание. Действительно: к привычным блеклым разумам обычных людей прибавился хорошо мне знакомый псионический. Ксения собственной персоной нагрянула в первом часу ночи, когда и прислуга-то уже должна давно спать. Тем не менее, девушку нашлось, кому встретить, и ей не пришлось всячески привлекать моё внимание. Ломиться в окно, например, если принимать во внимание её способности к полёту…

– Одну минуту. Сейчас я спущусь. – Без веского повода она не пришла бы. Следовательно высока вероятность того, что что-то всё-таки случилось. Учитывая тот факт, что сегодня её должны были опросить, случившееся, скорее всего, связано со следствием. Чем это грозит? Пока неясно, но накрутить она себя могла знатно. Потому первый приоритет – убедиться в том, что Ксения не пострадала ментально. Второй приоритет – утолить своё любопытство.