– Алло, Мигель? Это Александр. Я в Оксфорде.

– А я в Лондоне.

– Приезжай, посидим сегодня.

– Я же сказал, я в Лондоне. Мы в разных городах.

– Мигель, это все равно что с противоположного конца Москвы приехать, даже еще проще.

– Ты выступил?

– Да.

– Тогда чем я могу теперь тебе помочь?

– Мне не нужна твоя помощь, Мигель. Просто хотел встретиться.

– Здесь не Москва, здесь просто не встречаются. Я тебе говорил, не ввязывайся в это. Теперь какие вопросы?

– Вообще-то вопросы есть, но по телефону я их тебе задавать не буду.

– Дорого?

– Да, дорого.

– Извини, тебе готовы были заплатить.

– До свиданья. Если надумаешь встретиться, позвони.

– Хорошо. До свиданья.

Поговорили. Как песка наелся. Псих, он и есть псих. Ладно, что теперь сделаешь… Александр решил, что нагулялся и настало время уделить немного внимания своим коллегам-шекспироведам. Правда, они его, судя по всему, коллегой не считали. Антистратфордианец для них не шекспировед. Да и человек-то так – из политкорректности.

Александр отправился к месту проведения конференции и как раз успел на последний предобеденный доклад. Он назывался, как было написано в программке, «Почему Шекспир не умер в 1604 году». Был еще подзаголовок «По поводу одного оксфордианского мифа». Забавно, что к Оксфорду как к городу прилагательное «оксфордианский» не имеет никакого отношения, оно отсылает к теории, по которой автором шекспировских произведений является семнадцатый граф Оксфорд. В устах стратфордианцев это оксфордианский миф, хотя в устах оксфордианцев миф как раз стратфордианский. В общем, обзывают друг друга мифом. Любопытно, что заядлые стратфордианцы собираются преимущественно в Оксфорде, а оксфордианцы, наоборот, зачастую проводят свои конференции в Стратфорде.

«Каким же образом я попал в эту компанию?» – снова задался вопросом Александр и опять не нашел ответа. Кто такой этот профессор Свенсен: в программе выступлений его нет, в списке организаторов тоже. Александр пытался узнавать в оргкомитете – никто о нем и не слышал. Чудеса да и только! Кто же его пригласил и за все заплатил? Не африканский же диктатор. Или это такой просвещенный диктатор? Чудно.

Вскоре подошло время обеда, и все разошлись кто куда. Обед – это вам не кофе-брейк, тут каждый за себя. Платит, естественно. Александр побрел к себе в отель – страшно ему там понравилось обедать, к тому же его карточка гостя, как талон с печатью «уплочено».

Пообедать-то Александр пообедал, но до десерта добраться не успел. Опять проклятый мобильник.

– Сашенька, это ты? – раздался в трубке тещин голос.

– Я, Светлана Никодимовна, как вы там? Как Таня, как Никита?

– Никита в порядке. С тобой-то все в порядке?

– А почему вы спрашиваете? Таня рядом? Можно с ней поговорить?

– Ой, Сашенька, нельзя… – И заплакала. Что за ерунда?

– Почему это нельзя?

– Нет-нет, Саша. Не знаю, как сказать…

– Да скажите вы уж наконец, не томите.

– Она пропала, – всхлипнула теща.

– Как пропала, когда пропала?!

– Вчера вечером поехала на занятия и не вернулась. И не позвонила. Телефон все время недоступен… Недоступен и недоступен. Сашенька, я не знаю, что делать! Приезжай скорее.

– Как же быть, у меня билет через три дня. С фиксированной датой. А другой билет купить не на что. Вы в милицию обращались?

– Уже обращалась. Они говорят, что, если бы они искали всех, кто на сутки пропал, только бы этим и занимались. Так и сказали. И обругали меня.

Александру тоже захотелось ее обругать. Что она мелет? Неужели нельзя объяснить нормально? Образованная ведь женщина!

– А Никита? – спросил Александр, чтобы немного прийти в себя и сориентироваться.