Полемичное звучание выражения «презренная проза», очень хорошо почувствовал (и объяснил) Е.Г. Эткинд: «Поверив Пушкину, что первые строки приведенного отрывка из "Графа Нулина" (1825) – обыкновенная "презренная проза", мы жестоко ошибемся. Это проза, однако не обыкновенная; главное ее свойство в следующем: ей любо красоваться тем, что она проза. Слова, входящие в эти фразы, и фразы, заключенные в эти строки, значат далеко не только то, что им свойственно значить в ином, нестиховом окружении» (Эткинд, 279).
…да вой волков… – это не метафора, а черта быта того времени. Вот фрагмент из письма отца Пушкина – Сергея Львовича – от 29 августа 1829 г., отправленного из ближайшей к Михайловскому усадьбы – Тригорского: «Еду в Михайловское. Волки и бешеные собаки сделали мои каждодневные путешествия лишь немногим менее приятными, но вот лошадь моя, видимо, слышала о них кое-какие толки, ибо последние дни стала боле пуглива» (Письма…, 58).
…не зная нег – в данном случае – не зная отдыха, поскольку нега определяется Далем как «состояние полного довольства» (Даль, II, 561). А вообще же нега, неги – распространенный литературный штамп той эпохи, используемый для обозначения всего, что связано с разнообразными удовольствиями, развлечениями, а также отдыхом и ленью. Вот несколько примеров, выбранных почти наугад: Г.Р. Державин:
(«К первому соседу». 1780)
К.Н. Батюшков:
(«Мои пенаты». 1811–1812)
П.А. Вяземский:
(«Прощанье с халатом». 1817)
И.И. Козлов:
(«К другу В. А. Жуковскому». 1822)
А.А. Дельвиг:
(«Песня». 1824)
В 1825 году Е.А. Баратынский в наброске, предназначенном для поэмы «Бал», писал:
А еще раньше, в 1821 году, в послании к Коншину он использовал понятие нега именно для описания деревенской жизни:
Что же касается стихов самого А.С. Пушкина, то в них нега встречается так часто, что может претендовать на исследование, специально ей посвященное. Однако данный случай – особый. В нем можно увидеть элементы литературной игры, включающей самопародию, отсылку к любовной лирике и гражданской поэзии коллег по цеху. Дело в том, что помимо любования негой (что характерно для любовной лирики и дружеских посланий), существовала и еще одна традиция, противопоставляющая негу и труд (часто – ратный), негу и подвиг. Так, в сатирических стихах Державина «Вельможа» нега становится символом забвения долга:
Столь же отрицательно трактуется нега у Н.М. Карамзина в «Военной песне»: