В таком положении и застал его Фарид, когда, чуть рассвело, вошел в больничную палату.

– Я не думал, что ты уже проснулся, – сказал наставник Малика. Выглядел он, как всегда, безупречно: волосы зачесаны в сторону волосок к волоску, фигуру облекал наичистейший, без единой складки кафтан, на лице нет и следа усталости, несмотря на то смятение, которое ему и всему Зирану пришлось пережить за те дни, что прошли с окончания Солнцестоя. Приблизившись к кровати, он даже не взглянул на замершего на своем посту Стража. «Интересно, каково это – всю жизнь не ведать страха перед вооруженными людьми?» – подумал Малик.

– Тебе хорошо спалось?

– Да, – соврал Малик. Лейла проснулась и мгновенно села на кровати. Как только она увидела Фарида, сонное выражение на ее лице сменилось настороженностью.

– Сегодня вы наконец перестанете держать его под замком? – резко спросила она, и Малик почувствовал, как краска приливает к лицу.

Он любил сестру всем сердцем, но сейчас ему стало стыдно за нее. Разве можно так грубо говорить с тем, кто к ним добр?

– Этот человек в один и тот же день воскресил мертвую девушку и устроил государственный переворот, – зло сказала она, когда Малик заявил, что собирается стать учеником Фарида. – Мы не знаем, на что он способен.

Но они также не знали, на что способен сам Малик, и именно поэтому ему необходимо пройти обучение у Фарида.

Бывший дворцовый камергер ответил на ледяной взгляд Лейлы кроткой улыбкой.

– Именно так. Я подготовил для вас троих новые покои, уверен, вы найдете их более предпочтительными, чем больничная палата. Если сегодня все пройдет хорошо, к вечеру мы вас в них переселим.

Малик не мог поверить своим ушам: личные комнаты для него и его сестер здесь, во дворце! Они и мечтать о таком не смели… погодите-ка.

– Что значит «если сегодня все пройдет хорошо»? – Малик, совершив над собой усилие, отстранился от сестер – он хотел выглядеть перед своим новым учителем сильным и уверенным в себе.

– Я объясню, когда придет время. Пойдем со мной – пока один. Сестры смогут присоединиться к тебе позже, – сказал Фарид. Оглянувшись на Лейлу, которая нахмурила брови, Малик последовал за ним. Недосып тут же дал о себе знать, но Малик справился с волной слабости и постарался не отстать от шедшего быстрым шагом учителя. – Но сперва еще кое-то, – добавил Фарид. – Тебе нужна другая одежда. Принцесса желает тебя видеть.

Почему из всех вероломных, сладкоречивых мальчишек в мире ей должен был присниться именно он?

– Гляньте-ка, принцесса наконец проснулась! – поддразнила девушку Деделе, когда Карина утром вышла на свет. Краешек солнца только показался из-за горизонта в сияющих волнах розового и голубого, – получается, Карина не так уж и проспала, но ее спутницы так бодро вышагивали по песчаной барже, что можно было предположить, что они на ногах уже несколько часов. Деделе остановилась на нижней палубе и проверила запасы провизии. Завязав сетку с тыквами-горлянками, она кивком указала на разбитые костяшки пальцев на левой руке Карины.

– Ты что, с гориллой не поладила?

– Плохой сон приснился, – проворчала Карина. И это уже стало обычным для нее – с того дня, как они сбежали из Зирана, ей только кошмары и снились. Только Карина смыкала веки, как оказывалась на возвышении, возведенном для третьего испытания, легкие наполнялись едким дымом, и Фарид – почти родной ей человек – предавал ее и, поправ Древние законы, воскрешал из мертвых ее сестру. Затем взгляд Карины встречался со взглядом Ханане – ненастоящей, неправильной Ханане, – и она с криком просыпалась. Поэтому за последние пять дней она в общей сложности не проспала и четырех часов.