– Ты вон, хорошо подготовился, – тётя Шура ушла на кухню.

В расположение команды Костик приехал вовремя и на входе был встречен Румянцевым и Звонарёвым.

Виктор присвистнул.

– Основательная подготовка к игре!

– Александров! Это что такое? – у тренера даже шапка поднялась кверху. – И как я такого красивого повезу в столицу? Ты головой иногда думай! Переломы, ушибы?

– Всё нормально, Александр Иванович! Я в полном порядке!

– Давай к врачу! Что он скажет, то и будет! – Румянцев глубоко и нервно вздохнул. – Чую неприятности будут.

– Костя, рапорт написать придётся. Что и как было, – вклинился Звонарёв.

– Понятно, – кивнул Костик и побрёл в санчасть.

И только взялся за дверную ручку кабинет санчасти, как его окликнули.

– Александров? Ну, конечно! Кто же ещё? Опять кого-то из команды бил? Теперь я так этого не оставлю! – Шалошко, радостно потрясая кулаками, умчался по коридору.

Переполох, который устроил Шалошко, дошёл до генерал-лейтенанта Курдюмова. В итоге было решено сержанта Александрова, до выяснения всех обстоятельств дела, оставить в Новосибирске. Румянцев был зол, ходил к Курдюмову, но тот лишь разводил руками. Дисциплина, служба.

В итоге команда в столицу на четвертьфинал с командой с ЦДКА улетела без Александрова.

Костик написал рапорт, был допрошен по обстоятельствам дела. Следователь доехал до тёти Шуры и взял её показания, а утром следующего дня был арестован Топушков.

– Так это, товарищ начальник…

– Гражданин начальник, – поправил его следователь.

– Так это, товарищ гражданин, он сам на нас накинулся и сразу в морду.

– Ты же говорил, что один был!

– Я один был и он один был. Как меня увидел, сразу с кулаками. Я его предупреждал, что я контуженный и за себя не ручаюсь, так он как зверь налетел, ничего не слышит. Пришлось ударить.

– Ага, несколько раз ногами. Вас послушать, Топушков, то вы белый и пушистый, а Александров бывалый уголовник.

– Так он сидел? Не знал.

– Топушков, хватит дурочку из себя корчить. Кто ещё принимал участие в избиении?

– Один я был! Чем хочешь, поклянусь!

– Ты же воевал, Топушков! Неужели блатная жизнь для тебя привлекательней?

– Ты меня на понт не бери, начальник!

Следователь засмеялся.

– Клоуном тебе работать, Топушков, надо было. Хотя, на зоне тоже свои клоуны нужны. Не хочешь, значит, говорить? Ладно, – следователь выглянул за дверь и крикнул в коридор. – Давайте Александрова.

Глаза Топушкова бегали с одного предмета на другой и совершенно избегали глаз Костика и следователя.

Очная ставка повлияла на поведение Топушкова довольно сильно. Он стал дёрганым, мусолил пальцами пуговицу на куртке. Порой казалось, что он пытается её оторвать. Часто перескакивал с «я» на «мы». Путался в показаниях. И, в конце концов, не выдержал.

– Да я тебя на ремни бы порезал, если бы не Перчик! – крикнул Топушков и замолк, бешено вращая глазами.

– Вот как! – усмехнулся следователь. – Перчика мы давно ищем. А он вот где обосновался. Увести!

Когда поникшего Топушкова увели, следователь налил кипятку в стакан.

– Чай, будешь? Настоящий, грузинский. Мы этого Перчика с 43 года ловим. Грабежи, разбои, налёты. Тот ещё субчик. Жаль, товарищ Александров, что так получилось, и вы не смогли принять участие в игре. Сами понимаете, давление сверху. Начальство рьяно взялось за это дело. Товарищ Шалошко лично обращался по поводу тщательного расследования данного инцидента. Претензий к вам никаких. Можете быть свободны. И, простите, не оставите автограф на память?

Костик усмехнулся, настолько не соответствовал строгому следователю просящий вид.

– У меня сын увлекается хоккеем и видел вашу игру с «Динамо» и в финале первенства города. И фото из газеты вырезал, повешал над кроватью. Там вы прорываетесь к воротам «Динамо». Видно не очень, но подписано, что Александров.