– Здравствуйте! Могу я услышать Артура?

Ей не хотелось признаваться ему в том, что она запомнила его голос. Глупо? Да, пожалуй. Но об этом она подумает потом.

– Добрый вечер, Камилла! Это я. Вы получили изделие?

– Да… И хотела поблагодарить. Это восхитительная работа! Как Вам удалось?

Камилла почувствовала, как Артур улыбнулся. А потом прошел несколько шагов до окна и посмотрел на пунцовый закат. И сама сделала то же самое.

– Я старался, – только и ответил он. Обсуждать профессиональные тонкости ему не хотелось. – Так что там у вас сегодня в меню в столовой?

Камилла усмехнулась и перечислила блюда, которые были в обед.

– Отлично! Выезжаю, – услышала она в трубке за секунды до коротких гудков. Телефон снова запотел, а ноги стали чугунными.

На том работа и остановилась. Документы с разработками учебной программы остались пребывать в хаотичном порядке, вперемешку с канцелярскими предметами. А ветерок, с которым Камилла умчалась после короткого сообщения, разбросал их еще сильнее.

Спускаясь по лестнице, она увидела, как из стеклянных дверей в холл университета вошел Артур. Он с ностальгией огляделся вокруг и, заметив Камиллу, быстро подошел к ней, улыбаясь озорной мальчишеской улыбкой.

– Еще раз здрасьте! Ничего, что я так нагло напросился?

Камилла смотрела на него, избегая прямого взгляда в глаза, чтобы не выдать своего волнения. Она была уверена, что ее лицо отражало все, что творилось внутри, и впервые за всю жизнь пожелала оказаться в парандже.

– После того, что Вы сделали? Да я готова всю жизнь приглашать Вас в столовую и кормить с ложки, рассказывая сказки.

Ну вот, еще одна глупость полетела снарядом в его впечатление об ее интеллекте. «Молчание – золото», – повторяла себе Камилла. Но молчать не хотелось.

– Мне хотелось бы поблагодарить Вас не только на словах, но и материально. Примите, пожалуйста, – сказала она, когда они сели за дальний белый столик у окна, и протянула конверт. Но Артур отказался, молча покачав головой. Тогда она продолжила:

– Мне неловко. Чем я могу порадовать Вас в ответ?

Артур пристально посмотрел ей в глаза и ответил серьезнее, чем хотел:

– Своей улыбкой. Вам очень идет быть счастливой.

Она больше не отводила взгляд. Она больше не боялась. Она говорила ему глазами все, что чувствовала. И слышала его мысли. Они не успевали становиться словами – в этом и не было смысла. Камилла понимала. Они вспомнили все… и вновь забыли. Но энергии, проникшие сквозь границу времен, остались витать между ними искорками света, по очереди озаряя их сердца и вызывая мурашки.

Когда Артур уехал, Камилла поняла, что по-прежнему практически ничего не знает о нем. Или знает? Разговоры лились рекой, но в них было мало стандартных вопросов. Лишь пара фраз о деятельности, составлявшей их будни. Подходя к кабинету, она встретилась с ректором.

– Камилла Викторовна, я Вас искал. Будьте добры, зайдите ко мне, как освободитесь, есть разговор.

– Хорошо, сейчас подойду, – ответила она, немного напрягшись. Камилла зашла за ежедневником и сумочкой. Выходя из кабинета, она снова достала украшение и прикоснулась к нему пальцами. Зачем – она не знала. Но так было нужно.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказал Степан Васильевич, когда вошла Камилла. – Дело вот в чем. Сегодня я узнал о том, что Лариса Львовна увольняется. Она попросила отпустить ее как можно раньше в связи с какими-то личными обстоятельствами. И получается, что у нас теперь нет преподавателя психологии. А скоро сентябрь! Нужно как-то решить проблему.

Камилла вспомнила разговор с Артуром: «…И сейчас я снова в свободном плавании. Закончу ремонт и попробую вернуться в МСПИ».