– Надолго?

– Думаю, да. Мама будет переживать.

– Купишь маме билет, чтоб она слетала к тебе в гости, увидела, что ты не живёшь в коробке и не умираешь от голода.

– Точно, – щёлкаю пальцами.

– Но всё же расскажи ей заранее, что контракт жёсткий и времени прилетать к нам в гости будет не много.

– Скажу.

Мы ещё минут сорок сидим с отцом, обедаем, разговариваем о спорте, немного о бизнесе и расходимся, каждый по своим делам.

После встречи возвращаюсь к Эмке, любопытство перебарывает. Маневрирую в толпе селебрити и сажусь в первый ряд у самого подиума. Тейка подсуетилась с местами, она, кстати, появляется почти сразу, стоит мне присесть.

– Ник? Не думала, что придёшь.

– Уйти?

– Шутник. А теперь серьёзно, ты её откуда знаешь? То, что она работает у Дена, не прокатит, к тому же, я у неё в рюкзаке видела дневник. Школьный дневник. Ты совсем офигел? – хлопает меня по плечу.

– Полегче! Всё не так, как обрисовал тебе твой похмельней мозг.

Тея дуется, а я ей быстренько излагаю то, чего она от меня так хочет. По ходу рассказа, сестрёнка хмурится, поджимает губы, ей явно не по душе эта история.

– …как-то так.

– Ужас, бедняжка. Теперь ясно, чего она такая злая, обхамила меня, и всё время, что я её собирала, дерзила. В общем, кажется, я ей не понравилась.

– Не парься, ей мало кто нравится.

– Может, маму попросить, и её фонд сможет как-то помочь? С жильём хотя бы…

– Можно.

Сестра кладёт раскрытые ладони на колени, зал наполняется музыкой, ведущая толкает какую-то чушь, и вслед за её словами на подиуме появляется первая модель.

Ди выходит последней, завершает показ. Честно, глядя на неё в платье и на каблуках, понимаю, что в мозгах происходит диссонанс. Неужели эта обаяшка – тот самый дерзящий всем и каждому енот?

Её грациозные шаги привлекают внимание, и не только моё. Сидящий рядом лысый мужик в теле, с золотыми часами на запястье, явно ею заинтересовался. Губы на его морде скрючились в подобии улыбки, а в глазах блеснула похоть.

Ди остановилась в конце, демонстрируя платье, и, развернувшись, направилась назад. Её силуэт быстро сменила Эмма, ловя овации зала. Мужичок тем временем подозвал к себе длинного и очкастого паренька, нашёптывая ему что-то на ухо, тот покивал, как болванчик, и исчез в неизвестном направлении. Кажется, вечер перестал быть томным, подумал я, зажав в кармане зажигалку. Интересно, откуда она у меня? Я ещё раз пробежался взглядом по сидящему рядом, а мои глаза накрыли чьи-то холодные ладони.

Я могу даже не оборачиваться, уже знаю, чьи это руки. Лера. Её духи ни с чем не спутаешь, убираю её ладони, выпрямляясь во весь рост. Тейка подпрыгивает следом, очень и очень злобно смотря на Польских.

– Ник, привет, нужно поговорить.

– А есть о чём?

– Никит, давай наедине.

Сестра убирает руки в карманы брюк и молча уходит.

– Чего тебе? – всё ещё наблюдаю за исчезающей фигурой Теюхи.

– Ник, я была не права, это всё ужасно. Этого больше не повторится, слышишь, никогда. Я кля…

– Лер…

– Ник, – вцепляется в мою руку, – я очень-очень тебя люблю, мне никто кроме тебя не нужен, слышишь? Я с ума без тебя схожу.

– В последнюю нашу встречу ты говорила другое, – отцепляю от себя её пальцы.

– Я была не в себе.

– Ты была под наркотой.

– Этого больше не повторится, миленький, верь мне, слышишь!

– Лер.

Она вновь хватает мою руку, прижимая к своей груди.

– Никит, давай начнём всё с чистого листа, я на слёт этих карликов специально ради тебя приехала.

– Слышь ты, сама карлик! – грозный вопль откуда-то сбоку.

Мы с Польских одновременно оборачиваемся на звук, видя Ди. Она стоит, уперев руки в боки, слегка нахмурив брови, губы же приподняты, это не улыбка, а явная ухмылка.