– Я скучаю по ним, когда я на востоке.

– А когда ты здесь, ты скучаешь по востоку. Это вполне естественно, – продолжала она, когда Куп замолчал. – Ты молодой. Еще не остепенился.

– Мне почти двадцать, бабушка. Мне кажется, я уже должен знать, что мне нужно. Черт, в моем возрасте ты уже была замужем за дедушкой.

– Это были другие времена, да и жизнь здесь была другой. Нынешние двадцатилетние в чем-то резвее, в чем-то медлительнее. У тебя есть время, чтобы все уладить.

Он снова посмотрел на бабушку – крепко сбитая, укоротила немного вьющиеся волосы, морщины вокруг глаз стали глубже, но она все та же. Неизменно верна себе – неизменным осталось и то, что он всегда мог высказать все, что у него на уме или на душе, и знать, что она его выслушает.

– Ты жалеешь, что у тебя не было больше времени?

– Я? Нет, ведь в итоге я здесь – сижу на этом заборе и смотрю, как мой внук тренирует эту красивую кобылку. Но мой путь не похож на твой. Я вышла замуж в восемнадцать, родила первого ребенка, когда мне еще двадцати не стукнуло, и за всю свою жизнь не побывала почти нигде дальше востока Миссисипи. У тебя своя история, Купер.

– Только вот я не знаю какая. Первый? – Он оглянулся на нее. – Ты сказала «первый ребенок».

– Мы потеряли двоих после твоей мамы. Это было тяжело. И до сих пор тяжело. Думаю, именно поэтому мы с Дженной так быстро сблизились. После Лил она родила мертвого ребенка, потом был выкидыш.

– Я не знал.

– Всякое случается, а жизнь продолжается. Жить – это все, что остается. Если тебе повезет, ты извлечешь из этого какую-то пользу. У меня есть ты, не так ли? А у Дженны и Джосайи есть Лил.

– Вот Лил, похоже, точно знает, чего хочет от жизни.

– Девочка далеко пойдет.

– А как у нее с… – Он решил действовать наудачу: – Она с кем-нибудь встречается? В смысле – с парнем.

– Я поняла, что ты имеешь в виду, – резко сказала Люси. – Ни о ком конкретном я не слышала. Младший Нодок активно прощупывал почву, но не похоже, чтобы Лил была сильно заинтересована.

– Нодок? Галл? Господи, ему же двадцать два или двадцать три уже. Он староват для Лил.

– Не Галл, а Джесс. Его брат. Он моложе. Примерно твоего возраста. Составил бы ему конкуренцию, а, Купер?

– Я? В плане с Лил? Нет. – «Дерьмо, – подумал он. – Вот дерьмо». – Мы друзья, вот и все. Она мне почти как сестра.

Люси постучала каблуком сапога по забору.

– Мы с твоим дедушкой начинали с дружбы. Хотя я не припомню, чтобы он когда-нибудь считал меня сестрой. Ну а Лил, как я уже и сказала, далеко пойдет. У нее большие планы.

– Они у нее были всегда.

Закончив работу, Куп подумывал, какую бы лошадь оседлать для долгой прогулки по сложной дороге. Он хотел бы взять Джонса, но тот годовалый малыш, которого он когда-то помогал тренировать, стал одной из звезд туристического бизнеса бабушки и дедушки.

Он взвешивал варианты и уже почти остановился на крупном чалом мерине по кличке Тик, когда увидел Лил, идущую к загону.

Стыдно было бы признаться в этом, но от ее вида во рту у него пересохло.

На Лил были джинсы и ярко-красная рубашка, потертые ботинки и поношенная, с широким плоским ободком, серая шляпа, из-под которой рассыпались длинные черные волосы.

Подойдя к ограде, Лил постучала по седельной сумке, перекинутой через плечо.

– У меня тут еда для пикника, хочу поделиться. Интересует?

– Может быть.

– Мне нужно одолжить у вас лошадь. Меняю холодную курочку гриль на скакуна.

– Выбирай.

Склонив голову к плечу, Лил кивком указала на одну из лошадей:

– Мне нравится эта пегая кобыла.

– Возьму тебе седло и скажу своим.

– Я уже говорила с ними. Они не против. У нас есть еще время. Можно много всего придумать. – Она перекинула седельную сумку через забор. – Я знаю, где у вас лежит снаряжение. Лучше седлай свою лошадь.