Притягательность неизвестного оказалась слишком сильной, чтобы отказаться. Я убрала папку в сумку и сказала, что через пару дней позвоню. Хорошо, хорошо, завтра.

Всю дорогу обратно к Каталине я думала о минувшем дне, о том, как Зак прятал свое горе и как стоял над высохшим трупом Джессики. И как все то, что могло проясниться в баре, разбередило старые раны, которые, я надеялась, уже затянулись. Мои чувства за последние несколько дней оказались сильно разворошены.

Карло, наверное, понял, что я поглощена мыслями, и предложил съездить в ресторан «Бабз граб» за ребрышками. Мне не хотелось говорить ему о Коулмен и о том, что уже перекусила салатом тако, потому я повернула поток мыслей в направлении кухни, решив вплотную заняться готовкой. Это мне по силам. В годы службы я питалась почти исключительно фастфудом, но стряпать научилась легко, как только меня осенило, что спагетти и кетчуп изготавливают отдельно.

Я приготовила салат с креветками, грецким орехом, сушеной клюквой и тертым голубым сыром. Порцию Карло сделала много больше моей. Мы сели есть перед телевизором, о чем впоследствии я пожалела. Посмотрели часть программы по каналу «История» об этрусках, что, будь я одна, никогда не стала бы смотреть, но мне было почти интересно. Затем Карло начал щелкать пультом – может, Карло и гений, но он все еще мальчишка – и остановился на бегущей строке местных новостей. «Тринадцатилетний „глухарь“ раскрыт в Тусоне, Аризона. Задержанный сознается в серии странных убийств».

Черт.

– Хочешь ананасового шербета? – спросила я.

– Сейчас принесу, погоди минутку, досмотрю, – сказал Карло.

Вот оно, включая выпендривание Моррисона, принимающего вопросы прессы, его ответы, мне уже известные. Похищенные девушки. Мучения. Смерть. Мумии в грузовиках. Докладывала Белинда Мелой, местная журналистка, настолько похожая на Робин Миде[10], насколько это возможно без клонирования.

– Ты заметил, в последнее время наряды женщин-телеведущих становятся все более откровенными? – попыталась я отвлечь мужа. – Эта вся в блестках штучка напоминает ту, что я надевала на коктейль.

– Флойда Линча арестовало управление шерифа округа Пима, – сообщала Белинда, – в семидесяти пяти милях к северу от Ногалеса на Шоссе девятнадцать. Почти три недели назад в ходе обычной проверки его остановили сотрудники пограничной полицейской службы. С того времени Флойд Линч признался в восьми убийствах молодых женщин. – Она повернулась, и камера пошла в сторону. – Ответственный специальный агент тусонского отдела ФБР Роджер Моррисон.

Моррисон сверкнул глазами, мол, хотелось бы прочистить горло, но времени для этого нет.

– Белинда, благодарю вас. Специальная комиссия ФБР по насильственным преступлениям отмечает четкую работу наших агентов, действовавших в тесном сотрудничестве с окружными правоохранительными органами по делу серийного убийцы, орудовавшего на магистрали, в сотрудничестве, которое привело к аресту Флойда Линча. К членам Специальной комиссии ФБР по насильственным преступлениям и группе расследования серийных убийств на магистрали присоединяются и Управление шерифа округа Пимы, Управление полиции Тусона и ФБР. Это так называемое глухое дело приблизительно двенадцатилетней давности теперь официально закрыто.

После тщательно подготовленного заявления Моррисона репортаж Белинды завершился появлением моей фотографии как агента, все эти годы безуспешно проводившего расследование дела. Теперь у них не было проблем с показом моего лица, поскольку я больше не секретный агент. Этот снимок был сделан на торжестве по случаю моего выхода в отставку.